Особенно,... 
65 
- Он особенный, - сказала я, - но нет ничего плохого в нем. Он не психически больной, он не инвалид, и он не одержим дьяволом. - Я улыбнулась чуть-чуть, когда добралась до конца предложения.
- Я никогда не видела каких-либо признаков этого, - согласилась она. Она тоже улыбалась. - Хотя я не думаю, что видела всю картину.
Я не собиралаь рассказывать секрет Хантера.
- Он нуждается в особой любви и заботе, - сказала я. - У него никогда не было мамы, и я уверена, что кто-то постоянный в его жизни, заполнив эту роль, поможет.
- И это не будете вы. - Сказала она, словно наполовину спрашивая.
- Нет, - сказала я, вздохнув с облегчением, получив возможность установить истину. - Это не буду я. Реми кажется, хороший парень, но я встречаюсь кое с кем. - Я наскребла еще одну ложку шоколада и сахара.
Эрин смотрела на свой стакан пепси, погрузившись в собственные мысли. Конечно, я слушала их вместе с ней. Она никогда не любила Кристен и считала её не слишком умной. Ей нравился Реми, всё больше и больше. И она любила Хантера.
- Хорошо, - сказала она, достигнув внутреннего заключения. - Хорошо.
Она посмотрела на меня и кивнула. Я кивнула в ответ. Казалось, мы пришли к пониманию. Когда мужчины вернулись из своего похода в уборную, я попрощалась с ними.
- Ой, подожди, Реми, ты можешь выйти на улицу на минуту со мной, если Эрин не возражает присмотреть за Хантером?
- Я бы с удовольствием, - сказала она. Я обняла Хантера снова и дала ему почуствовать свою улыбку, когда я направилась к двери.
Реми последовал за мной, с опасением на лице. Мы встали немного в стороне от двери.
- Ты знаешь, Хэдли оставила своё имущество мне, - сказала я. Это было грузом для меня.
- Адвокат говорил мне. - Лицо Реми не давало ничего понять, но у меня были другие методы. Он был полностью спокоен.
- Ты злишься?
- Нет, я не хочу ничего от Хэдли.
- Но для Хантера . . . его колледжа. Там не так много денег, но есть и хорошие драгоценности, и я могла бы продать их.
- Я основал фонд на колледж для Хантера, - сказал Реми. - Одна из моих тётушек говорит, что она собирается оставить то, что у неё есть, ему, поскольку у неё нет собственных детей. Хэдли заставила меня пройти через ад, и она даже не позаботилась о будущем Хантера. Я не хочу этого.
- Справедливости ради, она не ожидала, что умрет молодой. . . . На самом деле, она ожидала, что будет жить вечно, - сказала я. - Я думаю именно поэтому, она не оставила чего-нибудь Хантеру в завещании, потому что не хотела, чтобы кто-нибудь знал о нём, и пришел бы искать его, чтобы использовать его в качестве заложника за её хорошее поведение.
- Я надеюсь, что это так, - сказал Реми. - Я имею в виду, я надеюсь, что она думала о нём. Но, приняв её деньги, зная, кем она была, как она заработала их ... меня тошнит от этого.
- Ладно, - сказала я. - Если ты подумаешь об этом снова и передумаешь, позвони мне завтра вечером! Ведь никогда не знаешь, когда я могу промотать эти деньги или поставить на кон украшения в одном из казино.
Он улыбнулся чуть-чуть.
- Ты хорошая женщина, - сказал он и вернулся к своей подруге и сыну.
Я поехала домой с чистой совестью и счастливым сердцем.
Я не работала свою половину утренней смены в тот день (Холли взяла мою половину и собственную смену), так что я была свободна. Я думала немного больше поразмышлять над письмом бабушки. Визит мистера Каталиадиса к нам, когда мы были младенцами, "клавиель дор", обманы бабушкиного любовника, в которых он упражнялся на ней . . . Потому что наверняка, когда бабушка думала, что смотря на мужа, чувствует запах Финтана, она видела Финтана в маскировке. Это было трудно переварить.
Амелия и Боб были заняты заклинаниями, когда я вернулась. Они шли по периметру дома в противоположных направлениях, распевая и размахивая ладаном, как священники в Католической Церкви.
В некоторые дни я понимала, что это к лучшему, что я жила в небольшом городке.
Я не хотела разрушать их концентрацию, поэтому побрела в лес. Я задавалась вопросом, где был портал, если бы я могла распознать его. "Тонкое место", так называл это Дермот. Могу ли я определить тонкое место? По крайней мере, я знала общее направление, и я начала с востока.
Это был тёплый день, и я начала потеть через минуту, после того как вошла в лес. Солнце пробивалось сквозь ветви в тысячи узоров, а птицы и насекомые создавали тысячи звуков, которые наполняли лес всем, кроме молчания. Это продлится недолго, до окончания вечера, потом свет разрушится и преломится, всё вокруг станет неопределённым. А потом замолкнут птицы и ночные существа будут творить свою собственную гармонию.
65 
