39 
Важно не забывать: Кэл находится здесь только до тех пор, пока не придумает, как вырваться отсюда. У него другая жизнь в другом мире. Ее отношение к нему и чувства, которые она испытывает, не имеют значения. Либби прижала ко лбу запотевшую бутылку. Точно так же не имеет значения то, что она стоит в звездолете, который путешествует в космическом пространстве.
Она почувствовала усталость и присела на кровать. Какое-то сумасшествие. А еще ее угораздило влюбиться в мужчину, который скоро окажется там, где она его никогда не найдет. Вздохнув, она растянулась на скользкой прохладной простыне. Может, она все-таки спит и видит сон?
Кэл нашел ее больше чем через час; Либби спала на его койке, свернувшись калачиком. Спала сладко, как в первый раз, когда он ее увидел. Видеть ее здесь было как-то странно.
Он снова подумал, что она очень красива, но что его тянет к ней не только поэтому. В ней чувствуется неподдельная свежесть, сочетание отваги и застенчивости. В ней есть сила и страсть. И невинность — невероятно соблазнительная невинность. Как хочется подойти к ней, подхватить на руки, обнять так мягко и нежно, как только он умеет.
Но она не для него. Вот бы все было как в сказке! Тогда Либби проспала бы сто лет… нет, больше двухсот лет… А он разбудил бы ее поцелуем и потом женился на ней.
Но он не принц. Он обычный человек, который оказался в необычных обстоятельствах.
Стараясь ступать неслышно, Кэл подошел к койке, чтобы накрыть Либби одеялом. Она пошевелилась, что-то сказала во сне. Не в силах устоять, он нагнулся и погладил ее по щеке. Она тут же открыла глаза.
— Кэл, я видела очень странный сон! — Либби рывком села и огляделась. — Нет… не сон.
— Да. — Он сел рядом. Что бы он себе ни внушал, невозможно отказаться от удовольствия побыть с ней в одной постели, хотя бы чисто символически. — Как ты себя чувствуешь?
— Еще не до конца пришла в себя. — Либби пригладила волосы, отбросила челку со лба. — Извини, сама не понимаю, как заснула. Наверное, устала, слишком много новой информации.
— Трудно воспринять все разом… Либби! — Что?
— Мне очень жаль. Я должен… — Кэл прильнул губами к ее губам.
Она была теплая и мягкая после сна. Он понял: если сейчас не обнимет ее, то умрет. Она инстинктивно вскинула руку ему на плечо. Потом рука обмякла.
— Я солгал, — прошептал он. — И мне совсем не жаль. — Он заставил себя подняться и отойти от койки. Либби тоже встала, нервно затеребила подол свитера.
— Это твоя семья? — спросила она.
— Да. — Кэл не смотрел на снимок; вот бы жизнь была такой простой, как тогда! — Мой брат Джейкоб, мама и папа.
Либби безошибочно различила в его голосе любовь и неясную тоску.
— Вот это Джейкоб? — Она показала на брата. — А… они такие молодые… Трудно поверить, что это твои родители.
— Выглядеть молодым нетрудно. — Кэл пожал плечами. — То есть в нашем времени нетрудно.
— А это твой дом?
— Там я вырос. В пригороде… Километрах в двадцати от центра Филадельфии.
— Ты вернешься к ним. — О своих желаниях Либби предпочла умолчать. Любовь, даже нечаянно нагрянувшая, всегда самоотверженна. — Представь, сколько всего ты им расскажешь!
— Если запомню.
— Но ты не сможешь забыть! — Ей вдруг стало тяжело. Она не вынесет, если он ее забудет, если даже воспоминания о ней перестанут существовать. — Я все для тебя запишу.
Кэл круто развернулся к ней.
— Буду очень тебе благодарен. Можно мне вернуться с тобой?
В душе забрезжила искра надежды.
— Вернуться?
— Ну да, в твою хижину. Ремонт начну завтра. Я надеялся, что ты позволишь мне еще побыть у тебя, пока все не будет готово.
— Конечно! — Глупо и эгоистично надеяться, что Кэл пробудет у нее дольше, чем то необходимо. Когда они выходили из его спального отсека, Либби изо всех сил старалась улыбаться. — Мне нужно задать тебе кучу вопросов, — сказала она. — Только не знаю, с чего начать.
И все же на обратном пути она ни о чем его не спрашивала. Он сидел какой-то рассеянный, задумчивый, а сама Либби разрывалась от ярких впечатлений и противоречивых желаний. Лучше всего, решила она, если они на несколько часов притворятся, что все так и должно быть. И вдруг ее осенило.
— Хочешь пообедать в городе?
— Что?
— Хорнблауэр, не отвлекайся. Хочешь поехать в город? Ты ведь ничего у нас не видел, кроме крошечного участка вокруг хижины. Если бы я вдруг очутилась, скажем, в восемнадцатом веке, мне бы хотелось все там исследовать, посмотреть на людей. Поездка отнимет часа два, не больше. Ну, что скажешь?
39 
