121 
Капралы Киркендолл и Клинтон вместе проходили обучение в Кэмп-Пауэлле, Майами.
— Это как зеркало, — заметила Ева. — Нет, как магнит. Они дублировали ходы друг друга, пока не встретились.
— Отставить разговоры!
Ева нахмурилась, бросив взгляд на мужа. Закатав рукава, стянув волосы ленточкой на затылке, он одной рукой стучал по клавиатуре, а другой щелкал «мышкой» по иконкам на дисплее. При этом последние десять минут он бормотал что-то себе под нос на причудливой смеси гэльского и — тут она могла только догадываться — колоритного ирландского сленга, к которой обычно прибегал, когда был возбужден.
— Ты же разговариваешь!
Рорк длинно выругался по-гэльски, откинулся на спинку кресла и всмотрелся в экран.
— Что? Я не разговариваю. Я общаюсь. Ага, вот ты где, сука!
«Общается он!» — мысленно проворчала Ева, когда он снова взялся за клавиши, и заставила себя вернуться к своей работе. Трудно было не отвлекаться: она боялась, что обо всем забудет, наблюдая за ним. Бог свидетель, было на что посмотреть, когда он входил в раж!
Армия погоняла Киркендолла и Клинтона по свету на протяжении нескольких следующих лет. Они жили в военных городках даже после женитьбы, причем Ева заметила, что даты бракосочетаний отстоят друг от друга всего на три месяца. А когда они решили оставить казармы и купить себе дома, оба выбрали одну и ту же новостройку.
Ева переключалась с адресов на финансы и добавила в эту адскую смесь Айзенберри. Она тоже вошла в раж.
Когда интерком запищал у нее на столе, она пожалела, что сама не умеет ругаться по-гэльски.
— Детектив Бакстер и офицер Трухарт прибыли и желают поговорить с вами.
— Пришлите их ко мне в кабинет. — Ева отключила интерком и перебросила данные, над которыми работала, на компьютер у себя в кабинете. — У меня кое-что есть, — сказала она Рорку.
— У меня тоже. Я залез в досье ЦРУ на Киркендолла. Деловой мальчик!
— Скажи мне одно: такие агентства платят гонорары за мокрые дела? За спецзадания.
— Видимо, да. Я нашел целую серию того, что здесь именуется «операционными гонорарами», в его досье. Верхняя граница в его случае составляет полмиллиона долларов США за устранение одного ученого в Берлине. В общем-то, недорого.
— Господи, как мы с тобой можем существовать в одном и том же мире, если для тебя полмиллиона долларов — это недорого?
— Истинная любовь соединяет нас! «Вольные стрелки» запросто сшибают много больше за заказ на устранение. — Рорк оторвался от работы и взглянул на нее. — Мне однажды предложили именно столько, когда я был двадцатилетним юнцом. Надо было убрать конкурента одного торговца оружием. Нелегко было отклонить столь выгодное предложение — легкие деньги как-никак. Но убийство за деньги всегда казалось мне пошлым.
— Пошлым?
Рорк лишь улыбнулся ей.
— Раз уж я влез в их файлы, посмотрю заодно Клинтона и Айзенберри. Теперь, когда основной код вскрыт, это много времени не займет.
— Я буду у себя в кабинете. Кстати, из чистого любопытства, что означает… — Ева запнулась и, как могла, воспроизвела вырвавшуюся у него гэльскую фразу.
Рорк удивленно вскинул голову:
— Где ты это слыхала?
— От тебя, совсем недавно.
— Я это сказал?! — ужаснулся он. Ей даже показалось, что он слегка смутился. — Надо же, какие вещи приходят на память! Это просто дань моей беспутной юности. Очень грубое выражение.
— Ну да, конечно, как коп, проработавший на чистых и цивилизованных улицах Нью-Йорка одиннадцать с лишним лет, я должна быть шокирована грубыми выражениями.
— Это очень грубое выражение, — повторил Рорк и пожал плечами. — По сути дела, объекту, на которого оно направлено, предлагается трахнуть себя в свою собственную задницу.
— Правда? — оживилась Ева. — Ну-ка, повтори! Я выучу и попробую использовать его на Соммерсете.
Рорк засмеялся и покачал головой:
— Иди работай.
Она вышла, бормоча заветные слова себе под нос.
К себе в кабинет Ева вошла как раз в тот момент, когда Бакстер откусывал сразу чуть не половину от гигантского гамбургера. Поскольку на столе не было никакой упаковки, а от гамбургера пахло настоящим мясом, она вычислила, что происходит он из ее собственной кухни.
— Угощайтесь.
— Спасибо. — Он усмехнулся, прожевал и указал на Трухарта, занятого таким же гамбургером, только У Трухарта, по крайней мере, хватило совести слегка смутиться и покраснеть. — Мы не заправились по дороге. Да и жратва здесь лучше.
121 
