98 
— Все дело в том, как написана записка. Это почти угроза. Я должна пойти и увидеться с ним.
Думаю, он все еще влюблен в меня.
— Это может оказаться шантажом.
— Что ты имеешь в виду?
— Он может угрожать тебе. В самом деле, Аннабелинда, наилучший выход рассказать все Маркусу. Тогда тебе будет нечего бояться.
— Как я могу рассказать ему!
— Уверена, что он бы понял.
Я подумала об Эмме Джонс и Дженни. Как Маркус мог строго судить Аннабелинду за то, что у нее до замужества был любовник? Ведь он «светский человек». Я догадалась, что Маркус не питал глубоких чувств к Дженни. Поэтому он наверняка все понял бы.
— А потом, — продолжала Аннабелинда, — как же Эдвард? Ну, не ужасное ли невезение? Чтобы это всплыло сейчас, когда я так счастлива и все идет превосходно.
— Нельзя быть уверенным, что последствия твоих поступков дадут о себе знать только в подходящие моменты.
— Перестань морализировать! Что мне делать?
— Если ты просишь моего совета, то иди и объяснись с Карлом. Если он не оставит тебя в покое, то единственный выход — рассказать все Маркусу.
— Дело не только в Маркусе… а в его семье.
Только представь, что Карл пойдет к ним.
— Как он мог бы узнать о них?
— А как он узнал мой адрес? О, все шло так замечательно… а теперь вот это…
— Тебе надо встретиться с ним, Аннабелинда.
Объясни, что ты теперь состоишь в счастливом браке. Не может быть, чтобы Карл знал о ребенке.
— Ты ведь никогда не предавала меня, Люсинда?
— Конечно, нет.
— А могла бы сделать это… — Аннабелинда посмотрела на меня полными слез глазами и подошла ко мне. — О, ты верная подруга, Люсинда, а я не всегда хорошо поступала по отношению к тебе.
Почему ты терпишь меня?
Я рассмеялась.
— Я и сама толком не знаю, почему, — сказала я. — Но ведь ты, Аннабелинда, моя задушевная подруга и мучительница. Я всегда делаю все возможное, чтобы помочь тебе.
— Я не заслужила это, Люсинда. Действительно не заслужила.
Подобное признание в самом деле встревожило меня. Бедная Аннабелинда! Мне редко доводилось видеть ее такой испуганной. Собственно, это случилось только один раз, когда я сказала ей, что знаю о ее безрассудном поступке и рождении Эдварда.
Я искренне хотела помочь ей, но я могла только дать совет, и, кто знает, принес бы он ей какую-то пользу?
— Иди к Карлу Циммерману, — сказала я. — Скажи ему, что между вами все кончено, и простись с ним. Если он порядочный человек, то он исчезнет и не станет больше тебя беспокоить.
— Хорошо. Я так и сделаю, Люсинда.
* * *
Несколько дней я не получала от Аннабелинды никаких известий и начала тревожиться.
Я пришла к ней домой. Горничная сказала, что миссис Мерривэл отдыхает, и спросила, доложить ли ей о моем приходе.
К моему изумлению, горничная вернулась и сообщила, что у миссис Мерривэл болит голова и она сожалеет, что не может принять даже меня. Аннабелинда уверена, что к завтрашнему дню она оправится и свяжется со мной.
Я догадывалась, что произошло что-то очень плохое. Нежелание говорить о своих неприятностях было совершенно не свойственно Аннабелинде, и я понимала, что она в самом деле сильно встревожена.
Я вернулась домой. Андрэ сидела в саду с Эдвардом. Наш садик в Лондоне представлял собой квадратный внутренний дворик позади дома, в котором несколько кустов уже начали по-весеннему цвести.
Эдвард, запинаясь, читал вслух Андрэ.
— Привет! — сказала Андрэ. — Как поживает миссис Мерривэл?
— Откуда вы знаете, что я навещала ее?
— Вы сами сказали, что пойдете.
— О, разве? На самом деле я не видела Аннабелинды. Она нездорова.
Андрэ улыбнулась.
— Вы не думаете?.. — она кивнула в сторону Эдварда.
Беременна? Вполне возможно, но я связывала ее состояние с Карлом Циммерманом.
Я пожала плечами.
— Не знаю. У нее очень сильно болела голова.
— Думаю, она ведет бурную светскую жизнь, ведь ей надо бывать на всех приемах в этих военных кругах.
— Возможно.
Я села, а Эдвард продолжал читать. Я размышляла об Аннабелинде и Карле Циммермане и о той роли, которую он сыграл в наших жизнях.
Что-то побудило меня сказать:
— Андрэ, вы помните того мужчину в Эппинг Форест, того, светловолосого, который спросил у вас дорогу?
Андрэ казалась озадаченной.
— Ну, помните, вы были с Эдвардом и я встретила вас?
98 
