48 
Позже ей приснилось, что она потеряла Джейка. Опустошенность от этой потери заставила ее громко выкрикнуть его имя, отчего она проснулась и, увидев, что находится одна в огромной кровати, застонала от охватившего ее ужаса.
— Джейми, что с тобой?
Она обернулась. Джейк на корточках стоял у камина, подбрасывая в него дрова.
— Я… — Какого черта не может она отвести глаз от его обнаженного тела? Она нервно поджала губы, чувствуя, что не в силах успокоиться. — Мне… мне приснился плохой сон.
Какой именно сон, этого она не сказала. Просто смотрела, как он идет к кровати и ложится рядом с ней. Когда он обнял ее, сердце ее забилось чаще.
— Попробуй опять заснуть.
Он гладил ее по голове, как взрослый гладит ребенка, стараясь успокоить, его жаркое дыхание касалось ее кожи, потом он положил ее голову себе на плечо. Она хотела отстраниться, но все же осталась, наслаждаясь этим удивительным ощущением близости и покоя. Усталость одолела ее, и она закрыла глаза, позволив себе снова погрузиться в дрему.
Прежнее сновидение вернулось, она опять звала его по имени, но крик, порожденный отчаянием, вырвался из гортани и увяз в его груди, куда она во сне уткнулась ртом. И снова она проснулась.
Джейк лежал неподвижно, и она подумала, что он спит, но тут же услышала:
— Да что с тобой, Джейми?
Но разве могла она сказать ему, что кричала во сне от страха его потерять? Отчаяние овладело ею. Стоило немного побыть в его объятиях, и она вернулась туда, где ей было восемнадцать, бессильная перед ним и обуреваемая любовью, которой он не хотел.
Нелепо, но из глаз ее полились слезы, сползая на плечо Джейка. Он тотчас повернул ее к себе и заглянул в глаза.
— Ты плачешь из-за меня?
Вопрос показался ей столь неожиданным, что она не знала, что ответить, лишь смотрела на него и молчала. Тогда он тихо продолжил:
— Совсем не обязательно, Джейми, что наш брак окажется неудачным. Разве сегодня это уже не доказано? Физически мы все еще желанны друг другу. — Он нахмурился, будто вдруг вспомнил о чем-то. — Мне показалось, что тебе было больно. Как это может быть с такой опытной женщиной? Совсем как в первый раз, но тогда ты была девственницей… — Помолчав, он посмотрел на нее, а затем тихо спросил: — Так сколько мужчин, Джейми, у тебя было с тех пор, как мы расстались?
Она испуганно отвернулась, сердце ее заколотилось. Неужели он догадывается, что был у нее единственным? Она с отчаянием подумала, что лишается последнего средства самозащиты.
— Сколько, Джейми?
— Не помню.
— Ты лжешь. У тебя никого не было.
Его уверенность на какое-то время повергла ее в смятение, затем она взглянула ему в глаза и устыдилась самое себя. Ведь он чувствует себя виноватым перед ней, жалеет ее.
— Ну, хорошо, у меня никого не было, — сказала она сердито, — но не подумай, что это из-за тебя, Джейк, нет, не потому, что я никем не могла заменить тебя. А просто мне невыносима была мысль, что другой мужчина обманет меня так же, как обманул ты. Ты отвратил меня от других мужчин, Джейк.
После ее слов вновь наступило тягостное молчание. Затем он медленно проговорил:
— Ну, раз я такой виноватый, то рад буду послужить тебе.
И в этот раз он подчинил ее, но не силой, а умело используя против нее ее же собственную возбудимость.
Легкие прикосновения его рта и рук погрузили ее в сладостную истому. Его язык едва касался ее сосков, и пульсации удовольствия пронизывали ее тело. Потом его губы осторожно двинулись к ее животу. Ей стало жарко, кожа горела, на лбу проступил пот, истома ушла, уступив место наслаждению, которое делало ее беззащитной перед ласками Джейка.
До слуха ее донесся гортанный звук примитивного мужского оценивающего ворчания. Его пальцы достигли треугольника шелковистых волос внизу живота, и она вздрогнула, мышцы живота напряглись от желания.
Ее тело начинало испытывать боль примитивной жажды наслаждения и в то же время напряглось от стараний подавить в себе эту жажду. Она хотела сказать ему о противоречивости своих ощущений, но не смогла подобрать нужных слов. Чувствовала острое желание опять отдаться ему, но что-то в ней протестовало против этого. Весьма странное чувство, что-то такое, чего она не испытывала с ним прежде, когда была юной и неопытной и послушно следовала туда, куда он ее вел; ее тело тогда легко и бездумно подчинялось ему, его ласкам, а теперь ей хотелось, чтобы ее плоть подчинялась и ей самой, а не только ему.
48 
