Последние отзывы

  115  

— Я не представляю, как вы могли хотя бы на миг…

— Послушай, Патрик, — прервал его дедушка, — мы не хотим раздувать это дело. Это был. это был момент безумия?

— Я повторяю, меня здесь вообще не было.

Бабушка с дедушкой обменялись взглядами.

— Если это выплывет наружу, — сказал дедушка, — у наших семей будут неприятности. Я ничего не понимаю, Патрик. Уж от тебя-то…

— Но ты, как ты могла поверить, Ребекка?

Он смотрел на меня. В моей голове не укладывалось, что это мог сделать Патрик. Неужели я в нем так ошибалась? Слова Жан-Паскаля убедили меня в том, что я доверчива и мало знала о тайных устремлениях мужчин. Я считала, что хорошо знаю Патрика, но ведь я не могла заглянуть в глубину его души.

Всего несколько дней назад мои наивность и невежество вовлекли меня в ситуацию, которая могла оставить след на всей моей жизни. Я боялась встретиться взглядом с Патриком.

Дедушка продолжал:

— Был ли ты вчера вечером в наших окрестностях?

— О, Господи! — раздраженно сказал Патрик. — Это допрос? Конечно, как всегда после колледжа я поехал домой.

— Значит, ты был в кругу своей семьи… — Лицо дедушки просветлело. Обычно в шесть вечера ты бываешь у Пенкарронов.

— Да, но…

Я почувствовала, как меня охватывает страх.

— Но вчера вечером тебя там не было? — настаивал дедушка.

— Нет, перед тем как покинуть колледж, я отправился повидать друга, поэтому запоздал.

— В какое время ты попал домой?

— Должно быть, около половины восьмого.

В комнате повисла жуткая тишина.

— То есть… гораздо позже, чем обычно?

— Да, примерно на полтора часа.

Я понимала, о чем думают бабушка с дедушкой.

Белинда вбежала в дом в начале седьмого.

— Значит, ты опоздал, потому что зашел к другу?

Извини, Патрик, но сможет ли это подтвердить твой друг?

Патрик казался все более разгневанным, но не был ли этот гнев связан с ощущением вины?

— Да это настоящее следствие! Я являюсь обвиняемым? Я должен представить алиби?

— Это очень серьезное обвинение. В наших общих интересах добиться полной ясности.

— Я ничего об этом не знаю Девочка ошиблась.

Должно быть, она перепутала меня с кем-то другим.

— Это было бы наилучшим выходом, Патрик Если твой друг подтвердит, что ты был с ним, всем станет ясно, что ты не мог находиться возле пруда — Я не был с ним. Его не оказалось дома.

— Значит, ты не застал его и вернулся домой позже…

— Да, потому что этот визит задержал меня.

Мы все сидели молча, напуганные возможным значением его слов.

— Итак, я признан виновным? — воскликнул он. — Ребекка, но как ты можешь в это верить?

— Я не могу этому поверить, Патрик, не могу.

Он хотел приблизиться ко мне, но я отшатнулась, и бабушка сказала:

— Мы все очень расстроены. Я думаю, в данный момент не следует ничего предпринимать. К счастью, Белинде удалось избежать самого ужасного. Пойми, Патрик, мы должны все обдумать. Может быть, когда девочка оправится от шока, мы сумеем выяснить больше, но сейчас, честно говоря, я боюсь ее расспрашивать.

— По-моему, тебе лучше оставить нас, Патрик, — добавил дедушка. — Нам нужно некоторое время, чтобы хорошенько поразмыслить.

Патрик резко повернулся и вышел Из окна я видела, как он вбежал в конюшню. Что-то подсказывало мне: тот Патрик, которого я знала, навсегда ушел из моей жизни.

* * *

Мы продолжали обсуждать случившееся. Ли очень беспокоилась за Белинду. Она сказала, что ребенок подавлен и задумчив. Она оставила девочку в своей комнате, потому что той снились кошмары, и Ли постоянно была рядом, чтобы успокоить ее.

— Мы должны быть очень благодарны Ли, — сказала бабушка. — Никакая мать не смогла бы лучше позаботиться о своем ребенке.

Мы пытались осторожно расспрашивать девочку, но всякий раз она сжималась и на ее личике появлялось выражение ужаса.

— Важно, чтобы эти страхи не закрепились в ней, — сказала бабушка. Она ведь еще маленькая, а дети очень впечатлительны. Ребенку тяжело пережить подобное испытание.

— Бабушка, — сказала я, — я не верю, что Патрик способен на это.

Бабушка задумчиво покачала головой:

— Иногда люди делают довольно неожиданные вещи.

Никто не в силах до конца понять другого человека.

Мы не могли думать ни о чем другом. Это грязное дело полностью завладело нашими умами. Мы понимали, что должны предпринять какие-то действия.

  115