140 
Она с готовностью закивала.
— Ты не хочешь, чтобы она была несчастной?
Она помотала головой, а потом сказала:
— Это потому что…
— Ну, ну?
— Я ради нее.
— Ради Ребекки?
Белинда опять закивала:
— Она собиралась выйти за него замуж. А я не хотела. Я хотела, чтобы они поженились с Оливером.
Мы бы все жили вместе. Так для нее было бы лучше.. — Понимаю. Значит, ты сделала это, решив, что так будет лучше для Ребекки? Знаешь ли, ты еще не в том возрасте, чтобы решать за других.
— Я знала, что будет замечательно, если мы сможем жить все вместе. А что вы теперь сделаете со мной?
Я подошла к ней и взяла за руки.
— Ты меня ненавидишь? — спросила она.
Я отрицательно покачала головой.
— Он ведь уехал в Австралию, правда?
— Да.
— А ты не хотела, чтобы он уезжал. Значит, ты меня ненавидишь.
— Нет. Теперь я все понимаю. Но ты поступила очень нехорошо. Никогда нельзя делать таких вещей.
— Это была просто игра.
— Игра, которая принесла горе многим людям.
— Но я хотела, чтобы тебе было хорошо.
— Ты же знала, что так делать нельзя?
Она опять заплакала.
— Но теперь, когда все известно, ты почувствовала себя лучше, сказала я. — Все пойдет по-старому.
— Прости меня, Ребекка. Знаешь, как хорошо было бы, если бы Оливер женился на тебе. А теперь мы с ним, не видимся.
— Зато здесь мистер Марнер. Он нравится тебе, Правда?
— Он уедет обратно в Австралию.
— Возможно, это произойдет не так уж скоро. — Я повернулась к Бенедикту. — Я отведу ее к Ли и расскажу о том, что выяснилось.
Белинда порывисто обняла меня за шею.
— Я делала это для тебя, — сказала она.
— Как и для себя. Я понимаю.
— И для Люси. Она его любила.
— Я все понимаю. Вот теперь мы постараемся забыть об этом. Только пообещай мне никогда больше не делать ничего подобного.
Она замотала головой и прижалась ко мне.
— Пойдем, — сказала я.
Выходя из комнаты, она не глядела на Бенедикта.
Я отвела ее к Ли.
— У нас небольшие неприятности, — сказала я, — Думаю, Белинде хочется побыть с тобой. Она все тебе расскажет. Я приду попозже.
Ли всегда все понимала. Она крепко обняла Белинду.
Я вернулась в кабинет Бенедикта. Он ждал меня.
— Как вы догадались? — спросила я.
— Это странный ребенок, Я знаю, что она — моя дочь, но она не напоминает ни свою мать, ни меня. Как будто ее подменили. Порой я наблюдал за детьми из окна этой комнаты. Люси мне нравится больше. К Белинде я испытываю чувство неприязни.
— Вы игнорируете ее.
— Я и сам понимаю. Я никак не могу забыть. Если бы она вела себя по-другому…
— Это просто ужасно — заставить ребенка чувствовать, что он — причина смерти матери. Я понимаю, что такие вещи время от времени случаются, но их не должно быть.
— Да, я виноват. Но есть в ней что-то… отталкивающее. Селеста рассказывала мне, что она переоделась в платье твоей матери и изображала привидение.
Это говорит о странных причудах ее натуры.
— Все потому, что вы поддерживаете в ней чувство вины.
— Я сделал слишком много ошибок. Но Белинда тоже хороша. Украсть ключ из стола миссис Эмери, чтобы раздобыть одежду матери! Это не какая-то минутная причуда. Это было тщательно спланировано.
Она знала, что ее поступок вызовет потрясение, и я предполагаю, что это только одно из ее хорошо обдуманных деяний. Она хитра.
— Достаточно умна, чтобы обмануть всех нас.
— Вы были готовы поддаться на обман.
— Это оттого, что она еще так мала. Я ни за что бы не подумала, что ей известна старая история про убийцу.
— Ее сбивают с толку разные глупцы. Взять хотя бы эту служанку. Можно представить, что она там приплела. Или девочка, чей отец пострадал на шахте.
Ее все время интересуют какие-то несчастья, легенды.
Эта похотливая Мэдж развратит умы детей. Всего они не поймут, но услышанного будет достаточно, чтобы дать такой девочке, как Белинда, материал, необходимый для ее затей.
— У меня голова идет кругом от этого.
— Но теперь ты понимаешь, почему я попросил тебя сразу отправить письмо Патрику? Я не хотел, чтобы ты написала ему позже, когда правда раскроется. Я хотел, чтобы ты доказала свою веру в него, глубину своих чувств…
— Я просто не знаю, что ответить. Конечно, я счастлива, хотя…
— Что ж, по крайней мере, появился какой-то просвет. Я тоже счастлив. Поверь, меня очень беспокоил твой печальный вид. — Он взял меня за руки и крепко сжал их.
140 
