66 
— Ох, она выдумает свою глупую головную боль, — заявила Белинда.
— Вот видите, мисс Белинда Лэнсдон не относится к излишне сострадательным натурам, — сказала я Оливеру Джерсону.
— Мисс Белинда Лэнсдон является юной леди с хорошо устоявшимся мнением, — ответил он, — и без колебаний выражает его.
Он не стал заходить в дом, объяснив, что ему пора в Лондон, где у него намечена деловая встреча.
После его отъезда Люси сказала мне:
— Мне кажется, он очень понравился Белинде… а ты понравилась ему.
Я ответила:
— Он из тех людей, кто любит демонстрировать симпатию к другим. На самом деле он может относиться к ним совершенно иначе.
— Это называют лживостью, — сказала Люси.
— Частенько это называют обаянием, — ответила я.
Пришла пора возвращаться в Лондон. Дети с сожалением прощались со мной, но я чувствовала, что им нравится жизнь в Мэйнор Грейндж. Этот дом быстро стал для них родным, а то, что он находился за городом, действительно больше подходило им, чем пребывание в роскошной лондонской резиденции.
Меня уже ждала Морвенна. Она сказала, что нам нужно за очень короткий срок успеть многое сделать.
Мы должны сходить к портнихе и довести платье до совершенства; кроме того, мадам Перро будет приходить вплоть до самого последнего дня. Ее несколько беспокоит мой реверанс.
Следующая неделя была заполнена хлопотами, и вот настал знаменательный день.
Я сидела в экипаже вместе с Морвенной и Еленой, и по сложившемуся обычаю нас оценивающе рассматривали десятки глаз любопытствующих прохожих. Это было довольно тяжким испытанием. В конце концов, мы оказались в королевской гостиной и появилась королева — невысокая женщина с унылым и равнодушным выражением лица, что приводило в некоторое. замешательство.
К счастью, сама процедура была очень короткой.
Девушка одна за другой подходили, делали реверанс, целовали пухлую, украшенную драгоценностями маленькую ручку, на долю секунды заглядывали в печальное старческое лицо, затем осторожно отступали назад, стараясь удержать на голове три огромных пера и в то же время не наступить на свой длинный шлейф.
Про себя я посмеивалась над всей этой долгой церемонией, необходимой для того, чтобы на несколько секунд предстать перед Их королевским Величеством.
Так или иначе, цель была достигнута. Я прошла через это тяжкое испытание и могла быть принята лондонским обществом.
С чувством огромного облегчения я вынула из прически перья, не менее опасные, чем шлейф платья, откинулась на сиденье и сказала себе: «Слава Богу, с этим покончено».
Морвенну это порадовало не меньше, чем меня.
— Мне это запомнилось на всю жизнь, — сказала она.
— Мне тоже, — добавила Елена.
— Я несколько месяцев прожила тогда в ощущении постоянно страха, призналась Морвенна, — Я была уверена в том, что провалилась.
— Со мной было то же самое, — сказала Елена.
— Тем не менее, вы обе счастливо вышли замуж, что и было конечной целью всей этой затеи, — заметила я.
— Конечной целью всего этого, — сказала Елена, — является представление девушек таким образом, чтобы они могли рассчитывать на действительно потрясающий брак. Наши браки были потрясающими событиями для нас, но не для окружающего мира. Мартина вообще никто не знал, когда я выходила за него.
Я знала историю о том, как они познакомились по пути в Австралию вместе с моими прабабушкой и прадедушкой. Мартин тогда собирался писать книгу о каторге. По возвращении в Англию дядя Питер помог ему и сформировал из него того преуспевающего политима, каким он являлся сегодня.
Морвенна заметила:
— А Джастин вообще не считался удачной партией.
Он просто хороший муж.
— По-моему, получить просто хорошего мужа — это удача, о которой можно лишь мечтать, — сказала я.
— Вот видишь, наша маленькая Ребекка превращается в умную женщину, сказала Елена. — Я буду молиться о том, чтобы ты нашла свою мечту.
Мы были довольны тем, что пройдено главное испытание, но сознавали, что оно еще не последнее.
Последуют приглашения, развлечения, удачи и провалы лондонского сезона.
Отчим будет внимательно наблюдать за мной. В конце концов, именно он оплатил огромные расходы, связанные с моим выходом в свет. В его лондонском доме постоянно бывали различные светские приемы, как и в Мэйнорли, но до сих пор они преследовали политические цели. Теперь они будут устраиваться для его приемной дочери. Несомненно, здесь будет чувствоваться сильный политический дух, поскольку вращался он именно среди таких людей. Но внешне все будет выглядеть так, словно балы даются для меня.
66 
