Особенно,... 
91 
Длинная нитка слюны потянулась из угла его зияющего рта, когда Круах улыбнулся ей.
После того как Люсия утихла, не в силах больше кричать, она узнала всю правду. Кром обещал, что сделает Люсию хозяйкой своего замка и осыплет подарками.
Его «замком» оказался зловонный туннель внутри прибрежной скалы, заваленный мертвечиной и усеянный червями.
Подарки? Трупы и части тел — оторванные конечности, головы с остекленевшими глазами. Он предназначал это для того, чтобы Люсия… их ела.
Обещанное им обожание? Ежедневно последователи культа с помощью отвратительных ритуалов подготавливали ее тело, раскрашивая кровью, рисуя на нем зловещие знаки черной магии.
И ни единого шанса спастись, совершив побег. Вооруженные мечами кромиты охраняли вход в логово, а сам туннель заканчивался отвесным утесом, обрывающимся в океан на высоте двести футов.
К концу заточения Люсия оголодала настолько, что живот прилип к позвоночнику.
— Ты голодаешь? — удивился Круах, указывая на реки маслянистой крови и отвратительные останки. — Когда я даю тебе мясо и вино, любовь моя?
Однажды сквозь жар лихорадки она услышала, как кто-то внизу, у подножия утеса, зовет ее по имени, и решила, что это бред.
Но все оказалось слишком реальным. Юная Реджин — распознавшая обман Круаха и умолявшая Люсию не уходить — последовала за ней из Валгаллы. Чтобы никогда не возвратиться и быть изгнанной навечно. Люсия зарыдала, расслышав жалобные крики сестры.
— Как мне попасть к тебе, Люсия? Я не знаю… не пойму, каким образом взобраться наверх!
Никогда бы Люсия не позволила Реджин войти в это место — особенно перед предполагаемой брачной ночью.
Последователи культа уложили бессильно кричащую Люсию на алтарь, не позволяя вырваться. Когда Круах взобрался на нее, кровь, сочившаяся из его рта, сквозь сжатые зубы, стекала на ее лицо, попадая в глаза. Его орган разорвет ее пополам — она знала, что он убьет ее этим.
Ослабленная голодом, с сердцем, колотящимся от ужаса, Люсия потеряла сознание.
Когда она очнулась, Круах ревел от ярости, лишившись глаза. Под ее когтями застряли куски чешуйчатой кожи. Кромиты обнажили мечи, наставив их на Люсию.
С кровью, льющейся по бедрам, она скатилась с алтаря в груду тел. Мухи вырвались тучей из под запекшейся корки. Задыхаясь, она выплевывала насекомых из легких и рта.
Каким-то чудом ей удалось подняться, кашель душил, слезы слепили, пока Люсия, пошатываясь, пыталась прорваться сквозь кольцо кромитов. Зная, что она в ловушке, Круах позволил ей уйти, гневно рыча от боли, затем осознав, что ему удалось причинить Люсии гораздо больше мучений, процедил усмехаясь:
— Думаешь, это была боль, жена? Это был лишь намек! Я покажу тебе, что такое настоящее страдание!
Она прошла по туннелю до самого конца. На краю утеса Люсия окинула взглядом линию горизонта, океан. Первый глоток чистого воздуха за многие дни.
Безмятежный покой ожидает ее. Ему не преодолеть этот барьер, никогда он не сможет последовать за ней. Когда Круах закричал, зовя ее, Люсия закрыла глаза и шагнула в пустоту…
Руки схватили ее за плечи, затаскивая назад.
Нет, нет! Все было не так! Она освободилась. Но он схватил ее снова!
Люсия молниеносно полоснула когтями, теряя надежду прыгнуть… чтобы умереть.
Глава 33
— Лауша! Проснись! — Гаррет потянулся к Люсии, чтобы успокоить, обнимая валькирию за плечи. Стоило ему прикоснуться к ней, как электрический разряд ожег кончики его пальцев, а ее рука с острыми когтями метнулась вперед, рассекая его грудь.
— Какого черта? — Он отпрянул назад. — Лауша?
Валькирия распахнула глаза, полностью серебряные и блестевшие от слез.
— Ш-ш-ш, не надо бояться. — Гаррет поднял вверх ладони, придвигаясь к ней снова. — Это всего лишь я.
Люсия в изнеможении рухнула на кровать, слепо уставившись в потолок. Когда она вновь закрыла глаза, слезинки покатились по ее лицу, разрывая ему сердце.
Гаррет не мог спокойно смотреть, как его любимая плачет.
— Твои сны становятся хуже некуда.
Она спала всего лишь час — короткий послеобеденный сон, — но и этого оказалось достаточно, чтобы довести Люсию до ужасного состояния.
— Я… я в порядке. Все будет хорошо, — заверила она Гаррета, хотя молнии все еще продолжали вспыхивать снаружи.
МакРив передвинувшись, сел в изножье кровати.
91 
