Последние отзывы

  114  

Пруденс казалось, что они едут уже целую вечность. Каждый ее мускул ныл от неудобства езды вдвоем на одной лошади. Она спиной опиралась на широченную мускулистую грудь разбойника. В конце концов, она задремала в седле, но ее сон был прерван самым бессовестным образом — Тайни грубо сдернул ее с лошади.

Грязная дорога, рассекающая надвое маленькую деревушку, была пустынной. В каком-то перекосившемся домике хлопнула дверь.

Тайни подхватил ее под локти и поднял над порогом низкого строения. Пруденс свисала с его рук, словно большая тряпичная кукла. Веснушчатый юркий мужичонка, похожий на ласку, с любопытством разглядывал ее круглыми глазками с редкими белесыми ресничками на покрасневших веках. Девушка сердито зыркнула на него, и он бочком попятился в темный угол. Это мог быть только отец Джейми, решила Пруденс, и с содроганием вспомнила о тех ужасных проделках, которые вытворял Джейми над своим робким родителем.

В полумраке низкой комнаты все поплыло перед затуманенным взором Пруденс. Она была загнана в угол и трепетала от страха перед хищниками, как пугливая лань. Из боковой комнатушки появился Джейми, похожий своим маленьким личиком на хитрую, осмотрительную лисицу, готовую удрать при малейшей опасности.

Отец Джейми пригнулся, предлагая свою костлявую спину в качестве стола, чтобы Себастьян мог подписать документ, связывающий их навеки узами брака. Огонь очага озарял резкие линии его лица. Он казался ей в этот момент пантерой, грациозной и опасной одновременно.

Пруденс мучительно старалась понять, кем же является она в этой непонятной, расчетливой игре. Когда же Себастьян подал ей регистрационную книгу и сунул в руку перо, ответ сам пришел к ней. Дичь. Она — дичь к обеду.

Холодная змея разочарования свернулась у нее в груди. Едва ли это был волнующий и торжественный момент, о котором застенчивая девчонка когда-то осмеливалась мечтать. Этой ночью она распрощалась с последней надеждой на любовь. Она, наверное, могла бы быть намного счастливее в «Липовой аллее» в качестве нежно любимой любовницы мужа своей тети. По крайней мере, тогда Себастьян прикасался бы к ней в лучшем случае с любовью, в худшем — с нежным вожделением. Но в их отношения никогда бы не примешалась алчность. Оставалось только надеяться на то, что этот фарс когда-то закончится, Себастьян отошлет ее обратно в Англию и избавит от дальнейшего унижения. Она закусила нижнюю губу, не позволяя себе расплакаться.

Отец Джейми попросил их встать на колени. Молитвенник зашуршал в дрожащих руках священника.

Пока преподобный Грэхем бормотал молитву, Себастьян украдкой бросил взгляд на свою невесту, ощущая легкое прикосновение ее бедра к своей ноге. Грудь девушки неровно вздымалась. Глаза были опущены, веки припухли от слез. Вместо того, чтобы умалить ее красоту, жемчужные капельки придавали ее лицу страстную завершенность, трепеща на бархатистой коже щеки.

Себастьян избегал ее весь день, намеренно ехал позади, но не мог удержаться и возвращался к ней взглядом всякий раз. Почему она выглядела сейчас такой угрюмой? Неужели перспектива выйти за него замуж была для нее отталкивающей? Когда-то Пруденс хотелось этого. Но это было до того, как она вошла в блестящее, изысканное общество, напомнил он себе. Возможно, пребывание в Эдинбурге открыло ей глаза на более богатый и пышный мир. Возможно, она действительно хотела выйти замуж за Мак-Кея или мужчину, подобного ему. Мужчину, который осыплет его драгоценностями и сложит к ее ногам все свое богатство.

Но пробиваясь сквозь сомнения, поселившиеся в его сердце, Себастьян вспоминал ласки, которые она дарила ему; тепло ее совершенного тела и нежность голоса, умоляющего любить ее.

Тело напряглось от непрошенного желания. Яростная волна собственничества захватила его. Маленькая ручка Пруденс пряталась в складках юбки. Он потянулся, взял ее в свою загрубевшую руку и легонько сжал.

Пруденс замерла, покоренная нежностью этого жеста. Длинные пальцы Себастьяна сплелись с ее пальцами. Девушка успела заметить, что его ногти были чистыми и аккуратно подстриженными. При всей их силе и обманчивой неуклюжести эти руки могли быть руками художника. Большой палец гладил нежную кожу ее ладони в ритме, так хорошо ей знакомом.

— Ну, девушка, ты клянешься или нет?

Пруденс вскинула голову. Преподобный Грэхем смотрел на нее с явным раздражением. Холодное дуло пистолета Тайни подтолкнуло ее в плечо.

  114