Особенно,... 
73 
— Да. Но теперь…
— Я вынужден был защищаться. Он напал на меня с ножом. Сам напал! Сказал, гора требует жертвы. Я попытался убежать, но не смог. Тогда я схватил ледоруб и … — Он взял в руки кружку и сделал вид, что пьет. — О господи!
— Это была самооборона. Я тебя поддержу.
— Интересно, как? Тебя же там не было.
Макс залпом допил виски.
— Они наверняка узнают, что мы уходили втроем. Следствие уже идет. Полиция взялась за дело, и мы теперь ничего не можем изменить. Они будут восстанавливать все события. Могут найти летчика, который нас взял.
— Вряд ли.
— Все очевидно — это убийство, они станут копать. Копнут как следует — и нас вычислят. Нас видели с ним в Анкоридже. Кто-то может вспомнить. Лучше заранее себя обезопасить, рассказать, как все было. Пока нас не обвинили в убийстве. У нас теперь есть определенное положение, репутация, дело. Черт, я же должен подумать о Кэрри и детях, как ты не поймешь! Мне нужно все рассказать Кэрри, объяснить ей все, прежде чем идти в полицию.
— А как ты думаешь, что станет с нашим положением и репутацией, если все это всплывет?
— Мы можем все уладить, если сами придем и все расскажем.
— Значит, думаешь так эту проблему решить? — спросил он.
— Это наш долг. Я об этом думаю с тех пор, как его обнаружили. Я все продумал. Надо идти в полицию, пока они за нами сами не пришли. — Макс был настроен решительно.
— Пожалуй, ты прав. Пожалуй. — Он поставил кружку и поднялся, словно для того, чтобы размяться. Сам тем временем достал из кармана перчатку и натянул на правую руку. — Мне нужно еще немного времени. Подумать. Привести дела в порядок на случай, если…
— Давай денек подождем. — Макс снова взялся за бутылку. — Возьмем один день на размышление. Сначала надо будет пойти к Бэрку, заручиться его поддержкой.
— Думаешь, от этого будет толк? — Теперь его голос звучал мягко и даже добродушно.
— Думаю, да.
— Что ж, даже лучше. — Из-за спины он схватил правую руку. Макса и вложил в нее рукоять пистолета. Левой рукой обхватил горло Макса. Приставил дуло к виску. Макс в ужасе дернулся, хватая ртом воздух. И тогда он спустил курок.
В маленькой комнатке выстрел прогремел оглушительно. Он убедился, что палец Макса лежит на спусковом крючке. Его трясло, однако голова работала ясно. «Отпечатки, — подумал он. — Следы пороха». Он разжал хватку, голова Макса упала на стол, пистолет с грохотом выпал из руки.
Аккуратно, рукой в перчатке он включил компьютер и вывел на экран текст, который составил в ожидании приятеля.
«Больше жить с этим не могу. Он вернулся мертвецом и теперь меня не отпустит. Прошу прощения за содеянное у всех, кому причинил боль.
Простите меня.
Я убил Патрика Гэллоуэя. И теперь отправляюсь к нему в ад.
Максвелл Хоубейкер».
Он еще раз прочитал текст и удовлетворенно кивнул. Компьютер он оставил включенным.
Испачканную перчатку он положил в целлофановый пакет и сунул пакет в карман куртки. Надел другие перчатки, шапку, шарф, потом забрал кружку — единственное, что он брал голой рукой.
Прошел в туалет и вылил виски в раковину, сполоснул начисто. Вытер насухо кружку, отнес назад в кабинет и поставил на место.
Глаза Макса словно следили за ним. От этого взгляда мертвеца его замутило. Но он справился и усилием воли заставил себя задержаться и внимательно оглядеться. Убедившись, что ничего не забыл, он вышел из офиса тем же путем, что пришел.
Уходил боковыми улочками, замотав шарфом лицо и низко надвинув шапку на глаза — на случай, если кто-нибудь, борясь с бессонницей, выглянет в окно.
Над ним плескалось северное сияние.
Он сделал то, что должен был, сказал он себе. Теперь — все.
Вернувшись домой, он смыл с себя запах пороха и крови, налил виски и стал смотреть, как огонь съедает в камине старую перчатку.
Теперь не осталось никаких следов. И он постарался выкинуть всю эту историю из головы. Это ему удалось, и он уснул сном праведника.
ГЛАВА 13
По дороге в редакцию Кэрри заскочила в «Приют странника» взять пару сандвичей с яичницей и беконом. Проснувшись утром и обнаружив, что Макса нет, Кэрри удивилась и даже рассердилась. Правда, ему не впервой допоздна задерживаться на работе, нередко это заканчивалось тем, что там он и оставался ночевать. А частенько бывало, что он уходил спозаранку, когда Кэрри и дети еще спали.
Но, когда это случалось, он всегда оставлял на подушке нежную записку.
73 
