116 
— Неужели ты думала что тебе удастся сбежать? — с лёгкой насмешкой в голосе спросил меня кто-то, я уже не могла разобрать кто. Сейчас все силы были направлены на то чтобы не упасть на колени, не дождутся!
— Знаешь, травить меня было не лучшей идеей, — с трудом выдавила я поняв таки что со мной случилось, — Когда мне плохо я злюсь, а когда я злюсь плохо всем в радиусе километра.
— Думаю нам это уже не страшно. Можешь насладиться последними мгновениями твоей жалкой жизни, человечишка.
Я шумно вдохнула готовясь ни смотря ни на что разразиться новой тирадой, но тело не выдержало боли и я упала в обморок.
* * *
— … прими же наш скромный дар, Великая! И даруй нам силу магическую, дабы вершить на земле нашей правосудие, воздать по заслугам неверным…, - разливался кто-то соловьём.
Господи, это ж сколько надо было вчера выпить чтобы с похмелья такое мерещилось. Я конечно люблю ужасы но не настолько реальные! Тем временем странная проповедь продолжалась и я всерьёз начала беспокоиться за своё психическое здоровье, пока меня не озарили воспоминания. Приоткрыв глаза, я увидела кинжал занесённый над моим сердцем.
— Да вы что прикалываетесь?! — истерично взвизгнула я, откатываясь из-под рук Сеша, а кинжал держал именно он. Ритуальный ножичек врезался в жертвенную плиту и сломался. Я не выдержав заржала, во второй раз за ночь разрывая верёвки. Как я и предполагала за рекордные сроки мой организм справился с неизвестным ядом. Хорошо что я разрешила Мил с Хэллилотэ на себе поэкспериментировать! Каннилы в количестве пяти штук в чёрных балахонах пялились на меня не скрывая ужаса. Я не теряя времени спеленала их по рукам и ногам путами света, с удовольствием наблюдая как их корчит.
— Я же говорила что вы ещё до таких серьёзных вещей как жертвоприношение не доросли. Слушать тётю надо, — издеваясь просюсюкала я, отчётливо услышав ответ скрип зубов, — Посмотрим кто у нас такой плохой оказался.
С этими словами я по очереди подошла ко всем каннилам в балахонах и откинула капюшоны с их лиц. Сюрпризом для меня стал последний балахонистый.
— А я-то думала что тебя спасать надо, но видимо припозднилась на пару лет, — протянула я глядя в глаза Тильду.
— Не тебе меня судить, человеческая тварь! Вы отняли всё у нашего народа, мы лишь хотели восстановить справедливость! — прорычал он мне в лицо.
— При чём здесь я? У кого конкретно я отобрала его силу? — я покачало головой. На больных не обижаются!
Я лишила неудачливых некромантов голоса, чтобы не докучали и сноровисто начертила пентаграмму перехода. Через пару минут мы уже были в таверне, только её координаты я приблизительно запомнила. Да и то промахнулась и попала в личную комнату хозяина. Который сполна насладился представшим перед ним зрелищем подкрепив его визгом.
Уже начинало светать когда я уладила все дела с городской стражей сдав им на руки каннилов и оставив свои показания. За ночь я жутко устала и еле доползла до таверны чтобы там не разуваясь упасть на кровать и забыться долгожданным сном.
Глава 9
Ну и какой умник придумал будильники? Пожалуй это самое неудачное изобретение человечества, которое подлежит полному уничтожению!
Пока я продумывала способы искоренения сей дьявольской вещицы, противные звуки въедающиеся в мозг и разрывающие его на части не умолкали а только становились сильней. Не выдержав издевательства над своей драгоценной персоной я сползла с кровати, растирая горящие от недосыпа глаза. Хотя увидев кто у меня сидит на столе я захлопала гляделками мигом растеряв всю сонливость.
Будильником оказался не кто иной как самый взаправдашний феникс, который при виде моей помятой, зверской рожи заткнулся подавившись очередным воплем и только палясь на меня во все глаза протянул лапку со свитком примотанным к ней.
От несчастного вида пташки у меня защипало в носу, выглядела благородная птица так будто довольно продолжительное время подрабатывала половой тряпкой. Я рванула к фениксу полная самых благородных порывов, такой жест вызвал у него неожиданную для меня реакцию — феникс зажмурился и затрясся как в припадке, но протянутую лапку не опустил.
— Неужели я такая страшная что меня уже птицы боятся? — вздохнула я, освобождая пернатого от свитка. Феникс несмело открыл глазки цвета чёрного жемчуга и жалостливо посмотрел на меня, чуть не вызвав этим слезоразлив.
116 
