Капец
42 
— Не жалей ни о чем. Ты любила, ты жила.
— Нет, всю оставшуюся жизнь меня будут мучить сожаления.
— Когда ты собираешься ехать? — удрученно спросил Жерар.
— Еще до конца недели.
Он склонил голову, потом схватил мои руки и стал целовать их:
— Сепфора, если бы ты только передумала!
— Ты хочешь сказать, что будешь ждать меня? Жерар кивнул.
— Но ты еще не уехала, и у меня есть еще время, чтобы уговорить тебя. Я покачала головой.
— Я знаю, что проявила слабость, была безнравственной, но есть вещи, через которые даже я не могу переступить.
Я не думаю, что Жерар поверил мне. Все это время я была столь страстная и пылкая, что он уверился, придет время, и я пожертвую всем для него.
Я знала, что этого не случится. Несмотря ни на что я должна вернуться к Жан-Луи.
* * *
— Я решила, что перед отъездом следует предостеречь дядю Карла. Я не упоминала Джесси о своем предстоящем возвращении домой потому, что хотела сначала поговорить с дядей. Я пришла к нему после обеда, рассчитывая поговорить с ним наедине.
Дядя Карл обрадовался, увидев меня. В его глазах таился веселый огонек, причину которого я не понимала. Меня поражало, что дядя живет только прошлым и упорно отождествляет меня с давно умершей Карлоттой, которая когда-то произвела на него столь неизгладимое впечатление.
К сожалению, события в доме дяди Карла почти не трогали меня. Здесь я впервые встретила Жерара и увлеклась им. Лишь сейчас я задумалась о происходящем, да и то только потому, что собралась уезжать.
«Крик о помощи», как выразилась Сабрина, и, наверное, она была права. Правда, дядя Карл не просил о помощи, хотя, уверена, он прекрасно осознавал опасность своего положения. Он выглядел, скорее, как сторонний наблюдатель, с восторгом изучающий особенности человеческой природы, являясь в то же время одним из основных действующих лиц в разворачивавшейся драме. Иногда мне казалось, что дядя слишком стар, чтобы волноваться о происходящем.
Все происходящее с момента моего появления в Эверсли-корте выглядело странным.
Тем не менее, я решила поговорить с дядей Карлом и предупредить о возможной опасности.
Разговор я начала с письма моей матери.
— Дела моего мужа вовсе не так хороши, как я думала. Сперва казалось, что единственное несчастье — сломанная нога, и мы считали, что вскоре он поправится. Но, видимо, возникли осложнения, поэтому мне необходимо вернуться.
Дядя кивнул:
— Значит, ты покидаешь нас. Очень жаль.
— Я еще приеду, возможно, с Жан-Луи, матушкой или Сабриной.
— Это было бы замечательно. Уверен, тебе здесь понравилось.
— О да, да, Старик улыбался, но что скрывалось за этой улыбкой?
— Вынужден согласиться с твоим решением, Карлотта.
Я внимательно взглянула на него и сказала:
— Я — Сепфора.
— Конечно, это все моя память. Я живу далеким прошлым. Ведь я называю тебя этим именем не впервые? Думаю, это потому, что ты стала походить на нее. Я давно замечаю это сходство.
— Дядя Карл, мне надо поговорить с вами о том, что может вам и не понравиться. Но вы поймите, я думаю только о вашем благополучии.
— Милое дитя, — произнес он, — ты была так добра ко мне, заботилась о моем благополучии. Ты могла столкнуться с серьезными неприятностями, выполняя мою просьбу. Мне кажется, твой французский джентльмен очарователен, бесподобен. — Яркие глаза дядюшки испытующе взглянули на меня. — Ведь так?
Я чувствовала, как кровь приливает к щекам, и подумала: «Он знает. Но как он узнал? Неужели Джесси шпионила за мной? Неужели они обсуждали меня?»
— С его стороны было очень любезно отвезти меня в город и помочь с завещанием, — быстро сказала я. — Это как раз то, о чем я и хотела с вами поговорить, дядя Карл.
— Все уже благополучно сделано. Я выполнил свой долг. Эверсли останется тебе и твоим наследникам. Думаю, духи предков одобряют это. Карл был старым греховодником, говорят они, но под конец все осознал. Теперь духи могут вернуться в свои могилы и спать спокойно. Я представлю им полный отчет, оказавшись на том свете.
Он продолжал улыбаться мне все с той же веселостью, и я решительно продолжила:
— Дядя Карл, я должна кое-что сказать вам. Было крайне неосторожно подписывать что-то еще, вроде той бумаги.
Старик кивнул, и я продолжила:
— Вы же понимаете, если человек надеется что-то унаследовать, он может приложить все усилия, чтобы поскорее овладеть имуществом.
42 
