81 
— Думаю, у вас прекрасная коллекция, — заметил Дикон.
— Ну, не такая обширная, как мне бы хотелось. Вижу, что вы хорошо разбираетесь в этом, поэтому взгляните все-таки на сундук.
Эвелина вскочила.
— Я сейчас отведу нашего гостя, — сказала она. — Тогда он сможет сразу высказать свое мнение. Вы извините нас, — продолжала она. — Это ненадолго, правда?
Она игриво взглянула на Дикона.
— Мы быстро, — сказал он.
Я оказалась наедине с Эндрю Мэйфером. Я представляла себе ушедшую парочку и думала, о чем они будут говорить, осматривая сундук. Я была уверена, что Дикон без зазрения совести будет предлагать Эвелине встретиться и что она это предложение примет.
— Удивлена, — сказала я, — что вы считаете Дикона специалистом по старинной мебели. Не могу представить, где бы он мог получить эти знания.
— У него есть чутье на это. Я это ощущаю по тому, как он говорит. Конечно, он очень молод и ему не хватает опыта, но у него есть интуиция. Я хотел бы узнать его мнение по поводу этой вещи.
— Видно, вас это очень интересует.
— Да, очень. Когда ты — калека, хорошо иметь увлечение, не требующее слишком больших физических усилий. Я всегда любил искусство. В молодости я некоторое время провел в Италии. Там я и встретил лорда Эверсли.
— О, я и не знала, что вы знакомы.
— Мы жили там несколько месяцев. Мы оба интересовались искусством, а Флоренция — Мекка для таких людей, как мы. Он то и рассказал мне об имениях близ Эверсли, и я захотел купить одно из них. Эндерби было уже занято, поэтому я купил Грассленд.
— Вы приобрели его очень давно?
— Задолго до болезни лорда Эверсли.
— Вы видели его после удара?
— Нет. Его доктор не любит посетителей. Раньше я иногда заходил к нему, но при нашем состоянии здоровья это было нелегко. Он не мог из-за болезни выйти из дома, а я мучился ревматизмом. Я гуляю с тростью, но меня не тянет уходить далеко отсюда. Доктор говорит, что мне нужна небольшая разминка, но нельзя слишком напрягаться.
— Вы знаете давнего друга моего дяди доктора Кэйбла?
— Нет, я никогда его не встречал. Я слышал, что сейчас он не практикует и поэтому может уделять так много внимания лорду Эверсли. Но у меня очень хороший врач. Доктор Форстер.
— Доктор Форстер! — воскликнула я, — Я знакома с ним.
— Я считаю, он превосходный человек. Честно говоря, я хотел бы, чтобы он осмотрел лорда Эверсли.
— Не будет ли это неэтично?
— Видимо, да, раз у него есть собственный врач. С другой стороны, доктор Кэйбл на пенсии, а доктор Форстер сравнительно молод. Может быть, он лучше знаком с современной медициной.
— Я… я бы этого очень хотела, но не знаю, как лучше это сделать.
— Да, я понимаю. Доктор Форстер мне очень помог. Специальные таблетки, знаете, и потом он проявляет большое участие ко мне. Он внушает мне доверие.
— Лорд Эверсли почти не приходит в сознание. Мне кажется, он узнает меня, но в последний раз он сумел произнести только мое имя.
— Ну, я думаю, ему повезло, что он еще жив. Многие люди умирают от приступа. Но я доверяю доктору Форстеру. Вы знаете, он хороший человек. Я только несколько недель назад узнал, что он содержит приют для брошенных детей.
— О, неужели, я и не знала. Я с ним так мало общалась. Кажется, он говорил еще о какой-то больнице. Я часто проезжаю мимо Эндерби, где живет его брат. Я познакомилась с доктором Форстером во время одного из моих визитов.
— Да, доктор Форстер вкладывает много сил в этот госпиталь, и это очень приятно. А к детям у него особое отношение.
— А свои дети у него есть?
— Не думаю. Кажется, он был женат, но что-то случилось. То ли жена умерла, то ли еще что-то… и тогда он оказался здесь. По-моему, он проводит часть времени в Эндерби, потому что у него мало практики.
— Это все очень интересно, — сказала я. — Доктор Форстер показался мне необычным человеком, хотя, как я уже сказала, наша встреча была короткой.
Появились Эвелина с Диконом. Ее лицо пылало, и я заметила, что одна из пуговиц на ее платье была расстегнута. Дикон, как всегда, вел себя спокойно и уверенно. Я догадалась, что между ними произошло, и, чувствуя симпатию к Эндрю Мэйферу, мое отвращение к этой парочке еще больше усилилось.
— Как вам понравился сундук? — спросил Эндрю.
— Замечательный, — заявил Дикон. — Просто замечательный. Сделан довольно грубо, и потому это наверняка тринадцатый век. Резные детали показались мне великолепными. Кстати, эта прелестная вещица, которая в нем лежит, почему вы убрали ее в сундук да еще завернули? Вы боитесь, что ее украдут?
81 
