66 
Если честно, то не просто нормальные, вот что хуже всего.
Остается одно — отловить его, припереть к стенке, если понадобится, и заставить все выслушать.
На извилистой горной дороге Мэл репетировала содержание речи и тон — твердый, профессиональный, тихий, грустный, даже покаянный. Ни один не одобрив, предпочла агрессивный подход. Просто войдет в дверь и прикажет нарушить осточертевшее молчание. Если его дома нет, будет ждать.
Уже на подъездной дорожке выяснилось, что он дома. Только не один. На площадке еще три машины, включая самый длинный в мире лимузин.
Она вышла из автомобиля и остановилась, не зная, что делать.
— Я же говорила, — воскликнула хорошенькая женщина в ниспадающем мягкими складками платье. У нее был ирландский акцент. Блондинка с зелеными глазами. — Я тебе говорила, он чем-то озабочен.
— Ты права, дорогая, — подтвердил стоявший с ней рядом высокий костлявый мужчина с седыми редеющими волосами, в бриджах для верховой езды, высоких сапогах, с викторианским моноклем на шее. — Но это я сказал, что дело в женщине.
— Не имеет значения. — Незнакомка поплыла над землей, протянув пухлые руки. — Здравствуйте, здравствуйте, добро пожаловать!
— Спасибо… Я хотела…
— Конечно, — легонько рассмеялась она. — Всем видно, правда, Дуглас?
— Хорошенькая, — задумчиво произнес он в ответ. — Не простушка. Он нам о вас ничего не рассказывал, что само за себя говорит.
Глядя точно в такие глаза, как у Себастьяна, Мэл начала понемножечку соображать. Родители. Семейное собрание не место для скандалов. Через минуту выдавила:
— Не стану отвлекать его от гостей. Если можно, скажите, что я заезжала.
— Не мели ерунду. Я мать Себастьяна, Камилла. — Женщина схватила Мэл за руку и потянула к дому. — Знаю, ты его любишь, моя дорогая. Я сама его давно люблю.
Мэл панически искала путь к спасению:
— Нет… правда… я в другое время заеду…
— Нет времени, кроме настоящего, — изрек Дуглас и дружески втолкнул ее в дверь. — Посмотри, Себастьян, кого мы привели. — Он вставил в глаз монокль, озираясь, как филин. — Где мальчик?
— Наверху, — выглянула с кухни Моргана. — А… привет.
Судя по такому холодному тону, приезжать не следовало, подумала Мэл.
— Привет… Я сейчас ухожу. Не знала, что приехали ваши родные.
— Навещают нас время от времени. — Заглянув ей в глаза, Моргана смягчилась. — Проходи. Все в порядке. Он сейчас придет.
— Мне в самом деле надо…
— …Познакомиться с остальными членами семьи, — весело договорила Камилла, не выпуская руку Мэл, и повела ее на кухню, полную потрясающих запахов и народу.
Высокая женщина с царственной осанкой и заразительным хохотом что-то помешивала на плите. Нэш сидел на стуле рядом с худым мужчиной средних лет, со стальными волосами. Под его взглядом Мэл почувствовала себя мотыльком на булавке.
— Привет, — махнул ей Нэш, и ее втолкнули в толпу.
Камилла по-хозяйски начала представлять собравшихся.
— Мой зять Мэтью, — указала она на мужчину рядом с Нэшем. — У плиты моя сестра Морин. — Та рассеянно махнула рукой, принюхиваясь к содержимому кастрюли. — И моя сестра Брайна.
— Здравствуйте. — Ослепительная женщина, как две капли воды похожая на Моргану, протянула руку. — Надеюсь, вы не слишком огорошены. Мы нынче утром свалились к Себастьяну как снег на голову.
— Да что вы! Я не хочу мешать. Просто… Но было уже поздно.
Вошел Себастьян с Аной и невысоким крепким мужчиной со смеющимися глазами.
— Ах, Себастьян. — Брайна протянула Мэл руку. — Компания прибавилась. Мэл, это Падрик, отец Аны.
— Здравствуйте. — Легче смотреть на отца Аны, чем на Себастьяна. — Приятно познакомиться.
Падрик шагнул к ней, ущипнул за щеку.
— Оставайтесь обедать. Мы нарастим мяса на ваши косточки. Морин, цветочек мой, чем это так вкусно пахнет?
— Венгерским гуляшом.
Он подмигнул Мэл:
— И ни единого глаза тритона. Гарантирую.
— Спасибо за приглашение, но я действительно не могу. — Воспользовавшись шансом, Мэл взглянула на Себастьяна, пробормотала: — Прошу прощения… — А он только смотрел на нее спокойными непроницаемыми глазами. — Я должна была предварительно позвонить. Позже встретимся.
— Извините нас, — обратился он к родным, крепко сжав ее руку. — Мэл не видела жеребенка после рождения.
Понимая, что трусит, она бросила через плечо отчаянный взгляд, когда он ее вытащил в дверь.
66 
