Последние отзывы

  71  

– «Мелкий человек»! – возмутился Чак. – Они, мутанты необразованные, не знают благородного слова «лилипут»? Ну хотя бы «карлик»?

Голос продолжал:

– Южное братство заплатит золотом всякому, кто укажет, где они прячутся. Два золотых – тому, кто доставит нам наемника и девицу живыми. Повторяю: эти двое нужны живыми.

– А я, значит, нет! – фыркнул Чак и ударил кулаком по ручке настройки. Голос смолк, карлик развернулся к нам, уперев руки в бока: – Вы двое понимаете, что это значит?

– Примерно понимаю, – сказал я, – но ты можешь объяснить.

– Могу! Да уж, могу! Вот что это значит! Первое: пока мы там крутились, в туннелях, с тем психом-монахом, из Цитадели сюда прибыл один из старшин Южного братства, этот Сельга Инес. Он вышел на Хэнка Губу и нанял его ловить вас. Вот почему медведковские отважились напасть на заставу – топливные пообещали, что как-то отмажут их. Защитят от мести Ордена. Второе: им теперь нужна не только ты, сестрица, им теперь нужен наемник! Почему? Да потому что они поняли, какая он ценность! Человек, который по некрозу может шастать туда-сюда! Не ведаю, прознали об этом другие или пока только братство в курсе... Но если слухи дальше пошли – так за тобой, человече, теперь вся Москва охотиться будет! Причем вот что еще важно: подружка твоя их и мертвая устраивает. Нет ее – нет переговоров, Меха-Корпу конец, топливным выгода. Но если выживет она... что ж, они не прочь ее у себя оставить – вдруг Тимерлан Гало в живых останется после того, как некроз Арзамас накроет? Семья Гало богатая, даже если Корпорация вся погибнет, будет потом с кого выкуп требовать. Но вот наемник точно живой нужен. Живой и в рабском ошейнике. Третье: у Хэнка Губы, насколько знаю, посудин никаких нету, чтоб по кратеру плавать, потому что раньше медведковским оно не надо было. Но раскатать по бревнышкам ту заставу да смастерить плот – дело нехитрое. Весла еще нужны... хотя у монахов там где-нибудь в подвале они наверняка валяются. Короче, уже сейчас плот с хэнковской братвой за нами, может, плывет, надо выйти глянуть. И наконец, четвертое, самое важное! К рыбарям нам теперь нельзя. Потому что у рыбарей хоть один передатчик на весь поселок да имеется и они вот эту объяву Южного братства могут...

Юна шагнула к радиостанции, но Чак схватил ее за руку, протянутую к ручке настройки.

– Сестрица! – фальцетом вскрикнул он. – Какая ж ты все-таки ду... неопытная еще! С монахами собралась толковать опять?

– Ну да, – кивнула она. – Чтобы сказать, что мы высадимся немного в стороне, обойдем поселок и будем ждать баркас дальше на берегу реки.

– Точно, молодец, соображаешь! – притворно восхитился карлик и отпустил ее руку. – Давай, выходи на связь...

Юна растерянно посмотрела на меня.

– ...со всей Москвой, – заключил он.

– Тебя услышат и медведковские, если в броневике все же есть рация, и рыбари, – пояснил я.

Закусив губу, она отвернулась. Смилостивившийся Чак сказал:

– Хотя сама мысль правильная, сестричка. Так и сделаем – просто никому о том докладывать по радио не будем.

– Но мы доберемся до берега реки уже поздно вечером, – возразила она. – Как в темноте увидеть катер монахов? Она широкая...

– Не очень-то и широкая, – возразил он. – Да и огни монахи наверняка включат, чтоб не врезаться куда по ночному времени. Окликнем их как-нибудь с берега.

– Если у них будет работать мотор, не услышат, – возразил я. – А он будет работать, они ж против течения сюда пойдут.

– Значит, смастерим плот какой из веток, – отмахнулся карлик. – Это нас потом волновать будет, а сейчас надо поворачивать, потому что течение прямиком к реке, то есть к рыбарям нас несет, плюс мотор туда же...

Он замолчал. Мы все замолчали. Наступила тишина.

И в тишине этой стало ясно, что мотор баркаса тоже молчит.

Причем я даже не заметил, когда он отключился.

 * * *

– Смотрите, что я нашла в тумбе. Лежала в глубине. – Обойдя рубку, Юна Гало показала нам деревянную подзорную трубу. По корпусу шла широкая трещина, залитая прозрачной смолой.

Мы с Чаком сидели у ограждения на носу, разглядывая поселок рыбарей. Над крышами домов, соединенных плавучими мостками, крутились ветряки, в центре высилось колесо обозрения.

– Чак, как там наш ствол?

Пробурчав что-то, он ушел на корму, где мы разложили на просушку патроны и пистолет. Я взял у Юны трубу.

То, что издалека напоминало клубки омелы, оказалось постройками рыбарей. Они приспособили к колесу свои домики из досок, фанеры и жести, используя вместо фундаментов железные люльки, в которые когда-то садились граждане, желавшие обозреть Измайловский лесопарк с высоты. Домики будто скворечники облепили конструкцию, примерно на четверть ушедшую в воду. В окошках горел свет, между постройками тянулись веревочные лестницы и гибкие, качающиеся на ветру мостки.

  71