— Точно. Пойду разыщу ее. Как бы я к ней ни относился, я не могу позволить ей бродить одной в темноте. Пойдем, Лори.
Она должна рассказать мне, что ее гложет. Я хочу понять, какая она на самом деле.
Не зная, в каком направлении идти, Витторио просто последовал за собакой. Через полчаса ему показалось, что он слышит какой-то шум в лимонной роще.
— Эй! — позвал он. — Где вы?
В ответ послышался визг, и секунду спустя к нему подбежал Тони. Витторио облегченно вздохнул.
— Где Эйнджел? Веди меня к ней.
Тони исчез в тени деревьев. Витторио последовал за ним и наконец нашел Эйнджел. Она сидела на земле под деревом и, обняв руками колени, тихонько покачивалась.
— Что вы здесь делаете в такой час? — спросил он, усаживаясь рядом с ней.
В ответ она лишь вздохнула. Присмотревшись, Витторио обнаружил, что ее глаза закрыты.
— Поднимайтесь, — сказал он.
— Уходите, — прошептала молодая женщина.
— Я не оставлю вас здесь одну. Это небезопасно. Что с вами случилось? Днем вы были готовы противостоять всему миру.
— Это была лишь игра, — обреченно произнесла она. — Я не могу больше притворяться.
— Эйнджел…
— Не надо! Не называйте меня Эйнджел. Ее не существует.
— Я думал, вас так зовут.
— Нет, я восемь лет притворялась ею. На самом деле я Анджела. По крайней мере, я так думаю… Не знаю… Я слишком долго была Эйнджел…
Она замолчала, и Витторио обнял ее.
— Пойдемте домой, — мягко сказал он. — Начинает холодать.
Но молодая женщина, кажется, забыла о его присутствии.
— Я ненавижу Эйнджел, — произнесла она, всхлипывая. — Она поверхностная и глупая. Ее интересуют только дорогие тряпки и драгоценности, и…
— Тише, — сказал Витторио, крепче прижимая ее к себе. — Почему вы вдруг так заговорили? Это из-за той ерунды, которую напечатали в журнале? Разве можно расстраиваться из-за таких пустяков?
— Она тянет меня назад, — отчаянно пролепетала Эйнджел. — Я думала, что смогу порвать с прошлым, но у меня ничего не выходит. Оно наложило на меня свой отпечаток.
Чувствуя, как она дрожит в его объятиях, Витторио проклинал собственную беспомощность. Обычно эта женщина доводила его до белого каления, но, когда Витторио увидел вместо надменной стервы ранимое и испуганное создание, его гнев сразу же улетучился. Эта перемена, произошедшая с ним, напугала его.
— Прекратите. Вы на себя не похожи.
— А вы знаете, какая я? — раздраженно спросила Эйнджел. — Вы — один из тех, кто думает, будто знает, что я представляю собой на самом деле. Будьте вы все прокляты!
— Вижу, вам уже лучше. Ударьте меня, скажите, что я зануда. Вы ведь этого хотите?
— Перестаньте, — сказала Эйнджел, слегка толкнув его. — Я не могу этого сделать. Мне просто нужно пойти и… и…
— Что вам нужно, так это хорошенько меня ударить. Ну, давайте, бейте.
Эйнджел ударила его кулаком в плечо.
— Сильнее! Вспомните, как вы меня ненавидите.
— Нет, это вы ненавидите меня, — ответила Эйнджел, плача и смеясь одновременно, — потому что я богатая, избалованная тварь, отобравшая у вас дом.
— А вы и вправду избалованная тварь?
— Разве я не доказала это сегодня?
— Ах, вот вы о чем, — протянул Витторио, вспоминая инцидент, который, казалось, произошел целую вечность назад. — Вы именно это пытались мне доказать? Так вот, вам не удалось убедить меня. Вы не похожи на охотницу за мужчинами.
— Черт побери! Мне очень жаль, просто вы… Во всем виновата Эйнджел. Она ужасная эгоистка. Вы ведь читали, что думает Гэвин.
— Не хотите ли вы мне сказать, что так расстроились из-за этого идиота?
— Не только из-за него. Из-за Джо, Сэма и всего остального.
— Кто такой Сэм? — спросил мужчина, но, кажется, Эйнджел его не слышала. Она снова заплакала, и Витторио замолчал и еще крепче обнял ее.
Лицо Эйнджел казалось мертвенно-бледным в свете луны.
— Пойдемте, я отведу вас домой, — мягко сказал Витторио.
— Не надо. Я не хочу…
— Не спорьте со мной, — настаивал мужчина. Эйнджел позволила ему помочь ей подняться, и они молча дошли до дома.
— Мне уже лучше, — спокойно произнесла она. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь подумал…
— Не беспокойтесь, — сказал Витторио, убирая руку с ее талии. — Я никому не скажу ни слова. Вы можете мне доверять.
Войдя в дом, Эйнджел как ни в чем не бывало завела разговор с Бертой. Витторио сел в свою машину и стал смотреть на окна ее спальни. Комната, которая когда-то была его, внезапно стала казаться ему странной и таинственной, потому что теперь в ней жила она.