74 
И только когда мы закончили трапезу и остались одни, я поняла, почему он пригласил меня поужинать.
— Вы ходили в Лагуну и видели собор, — произнес он.
— Да, — ответила я.
— Вам не следует вести себя подобно еретикам в Лагуне.
— Я веду себя, как хочу, и если вы считаете меня еретичкой, то я и буду вести себя, как еретичка.
— Когда вы посещаете католический собор, то должны проявлять уважение к Пресвятой Деве и алтарю, вы должны преклонить колени и молиться, как другие.
— Вы хотите, чтоб я лицемерила…
— Я решил, что вы должны родить ребенка, и не хочу, чтобы с вами случилось что-нибудь, чего я не могу предотвратить.
Я положила руки на живот. Иногда я обманывала себя, воображая, что чувствую своего ребенка. Этого не могло быть, так как было еще слишком рано, я это очень хорошо знала.
— А что может случиться? — настаивала я.
— Вы можете предстать перед инквизицией. Там вас будут допрашивать.
— Меня? В чем я провинилась перед инквизицией?
— Это Испания. О, я знаю, что мы далеко, на острове, но Испания — везде, в любом месте на земле.
— Но не в Англии, — сказала я гордо.
— И там тоже. Уверяю вас, что это скоро произойдет.
— Этого никогда не будет. — Я представила Джейка Пенлайона с его насмешливо сверкающими глазами, размахивающего абордажной саблей и кричащего испанцам, что они еще узнают его.
— Послушайте, — сказал он, — вскоре весь мир будет нашим. Мы принесем священную инквизицию на вашу землю… и все будет так, как и в любом другом месте. Никто не избежит этого. Если вас схватят, то даже я не смогу помочь. Инквизиция следит за всем, даже за нашим высочайшим королем Филиппом.
— Я не испанка. Они не осмелятся тронуть меня.
— Они захватили многих ваших земляков. Будьте благоразумны. Послушайте меня. Завтра вас начнут наставлять в истинную веру.
— Я не пойду на это.
— Вы более глупы, чем я предполагал. Вам следует знать, что происходит с теми, кто идет против нашей религии.
— Истинной религии? Вашей? Того, кто растоптал невинных ради собственной мести? Вы похитили трех женщин, подвергли их унижению и боли, убили хорошего человека только потому, что он пытался защитить свою жену. И вы говорите мне о вере, истинной вере, единственной вере!
— Замолчите! — Впервые я увидела, что он вышел из себя. — Неужели вы не понимаете, что слуги могут услышать?
— Но они, кроме двух негодяев, которых вы наняли, чтоб привезти нас сюда, не говорят на моем варварском языке.
— Я буду терпеливым. Успокойтесь. Прошу вас вести себя достойно.
— Достойно? Это так же смешно, как и ваши религиозные добродетели.
— Я говорю для вашей же пользы. Я говорю ради вас и вашего ребенка.
— Вашего незаконного ребенка, насильно данного мне. — Даже когда я в сердцах произнесла это, то про себя подумала, успокаивая его: «Нет, нет, малыш, я хочу тебя. Я рада, что ты есть. Подожди, скоро я обниму тебя».
Мой голос, вероятно, дрогнул, поскольку он мягко сказал:
— Что сделано, то сделано. Это нельзя изменить. Вам не повезло, что вы были обручены с этим разбойником. У вас есть ребенок. Родите его и смиритесь со своей судьбой. Клянусь, что с этого момента вам не причинят зла. Согласны?
Я кивнула, но сказала:
— Вы понимаете, что причинили мне такое зло, что его никогда невозможно будет исправить?
— Уверяю вас, что это так. Я не хотел причинить вам зло. Вы были нужны мне для выполнения клятвы. Теперь я предоставлю вам все, чтобы вы спокойно родили ребенка.
— Вы обещали, что отпустите меня домой, как только ребенок будет зачат.
— Я сказал, что должен увидеть родившегося ребенка. Поэтому вы останетесь здесь, но я хочу, чтобы в это время вы были в безопасности и покое. Поэтому послушайтесь меня.
Я закричала:
— Не думайте, что меня можно купить бархатом!
— Это был не мой подарок. Хозяйка прислала его вам.
— Почему?
— Потому что мы покупаем у нее много одежды, и она хотела угодить мне, прислав этот подарок.
— Почему это должно было доставить ей удовольствие?
— Неужели же непонятно? Она считает, как и многие другие, что вы моя любовница. Вас привезли сюда для нашего обоюдного удовольствия.
— Ваша любовница! Как она смела…
— Но это же правда. Давайте смотреть фактам в лицо. В этом случае вы находитесь под моим покровительством. Но, как вы только что слышали, даже я не смогу защитить вас от могущественной инквизиции. Поэтому я хочу, чтобы вас наставили в истинную веру Джон Грегори, который действительно считается священником, будет вашим наставником. Вы должны слушаться его. Я не хочу, чтобы вас схватили до того момента, когда родится ребенок.
74 
