102 
– Скажите, мог бы ваш отец совершить поездку из Вашингтона в Нью-Йорк и обратно таким образом, чтобы о ней нигде не осталось упоминаний?
– Не знаю. Если бы он воспользовался своим личным самолетом, остались бы упоминания в бортжурнале.
– С бортжурналом всегда можно поработать, – вставил Рорк.
– Наверное. – Ричард поднял глаза, только теперь вспомнив о присутствии друга. – Ты разбираешься в этом лучше меня.
– Это он о тех временах, когда я был не в ладах с законом, – усмехнувшись, объяснил Рорк. – А исправления в бортжурнале внести можно, но за немалые деньги. Пришлось бы подкупить пилота, механика, а главное, бортинженера.
– Что ж, теперь мне по крайней мере ясно, за кого взяться. Доказав, что самолет сенатора совершил полет в тот роковой вечер, мы получим в руки решающий козырь и возможность сломить подозреваемого… Вы хорошо знакомы с отцовской коллекцией оружия? – обратилась она к Ричарду.
– Лучше, чем хотелось бы. – Ричард подошел к буфету, плеснул в рюмку виски и опрокинул одним глотком, как лекарство. – Он обожает кремневые пистолеты, часто ими хвастается.
В детстве он пытался и меня заинтересовать, но я не поддался – Рорк может вам это подтвердить.
– Ричард считает, что коллекция огнестрельного оружия – опасный символ превышения власти. А я со своей стороны могу добавить, что Дебласс нередко прибегает к услугам черного рынка.
– Почему ты молчал раньше?
– Потому что ты не спрашивала.
Ева решила не развивать эту тему – пока.
– Ваш отец разбирается в системах безопасности? В их устройстве?
– Безусловно. Он гордится тем, что способен сам себя защитить. Это, кстати, одна из тем, которые мы с ним можем обсуждать, не ссорясь.
– Вы назвали бы его экспертом?
– Нет, – ответил Ричард, подумав. – Скорее, талантливым любителем.
– Теперь – о его отношениях с шефом полиции Симпсоном. Как бы вы их охарактеризовали?
– К Симпсону у него корыстный интерес.
Отец считает его дураком, а дураков он обычно использует в своих целях. – Ричард обессиленно упал в кресло. – Не могу больше! Мне нужно передохнуть, побыть с женой…
– Хорошо. Но учтите: я установлю за вашим отцом наблюдение. Любой ваш контакт с ним будет зафиксирован. Лучше держитесь от него подальше.
– Думаете, я попытаюсь его убить? – Ричард мрачно усмехнулся и уставился на свои руки. – Признаться, у меня была такая мысль. Что он сделал с моей дочерью, с моей сестрой, со всей моей жизнью?! Но мне не хватит смелости…
Покинув дом, Ева, не глядя на Рорка, заторопилась к машине.
– Ты что-нибудь подозревал? – на ходу бросила она.
– Что тут замешан Дебласс? Не исключал такой возможности.
– И ничего не сказал мне?!
Ева остановилась как вкопанная, ее глаза метали молнии.
– Это была просто смутная догадка. О Кэтрин я ничего не знал. Совершенно ничего! А вот насчет Шерон… Когда мы с ней единственный раз ужинали вместе, она очень странно говорила о своем дедушке. Но догадка – еще не факт! Мои догадки ничем бы тебе не помогли. К тому же, – он опустил глаза, – познакомившись с тобой, я решил держать эту догадку при себе, чтобы не причинять тебе лишнюю боль.
Ева резко отвернулась, но Рорк ласково взял ее за плечи и заставил смотреть на себя.
– Может быть, тебе станет легче, если ты расскажешь мне что-нибудь?
– Сейчас речь не обо мне! – Она задыхалась. – Я не могу об этом вспоминать, Рорк. Не могу! Если начну, то наделаю ошибок, и он вывернется. Изнасилование, убийство, совращение несовершеннолетних… Представляю, сколько линий обороны он выстроил! Я должна вывести его на чистую воду.
– Ты же сама сказала Кэтрин, что единственный способ преодолеть все это – высказаться!
– У меня другой случай. Мне некогда расслабляться, я должна работать.
Рорк огорченно вздохнул и открыл машину.
– Наверное, тебе не терпится попасть в вашингтонский аэропорт, где Дебласс держит свой самолет?
– Да. – Рорк занял место водителя, а она села рядом с ним. – Можешь высадить меня на ближайшей станции.
– Я с тобой, Ева.
– Хорошо, едем.
Пока он разворачивался, она позвонила Фини.
– Я напала на след! – торопливо объявила Ева. – Спешу в Вашингтон.
– Лучше послушай, что я тебе скажу! – В голосе Фини звучало торжество. – Открываю ее последнюю запись, датированную утром того дня, когда ее убили, а там… Одному богу известно, почему она сразу отнесла дневник в банк. Нам везет.
102 
