15 
— Давно это было, — сказала наша матушка, — ведь мы с тобой, Сенара, воспитывались как сестры. Между нами существуют нерушимые узы, и я рада тому, что ты вернулась к нам.
— Расскажите, что с вами было потом, — попросила Розен.
— Я стала бывать при дворе и вышла замуж за благородного человека. У нас появился ребенок — Карлотта. Я всегда хотела повидаться с вами, но в последнее время желание стало просто непреодолимым. Я решила, что следует отправиться в замок Пейлинг, пока я не стану слишком старой для путешествий. Мой муж поддержал мое решение, но сопровождать не смог — он занимает высокий пост при дворе. И вот мы отправились в путь, прибыли в Лондон, а оттуда, хотя и не слишком быстро, добрались до вас. Вот и все. И мы очень рады оказаться здесь и видеть вас.
— Надеюсь, вы погостите здесь подольше, — сказала мать.
— Мне кажется, у меня никогда не появится желания покинуть этот замок. Конечно, когда-то мне придется вернуться в Испанию, но Пейлинг всегда останется для меня родным домом.
Наша мать и тетя Мелани были глубоко тронуты этими словами.
Дядя Коннелл предложил всем выпить за приезд Сенары с дочерью и за то, чтобы замок Пейлинг всегда был для нее родным домом, на что наша мать возразила:
— Сенара — моя сестра, так что у нее есть еще один дом — Тристан Прайори.
Сенара протянула одну руку матери, а другую — тете Мелани.
— Пусть Господь благословит вас обеих, — воскликнула она, — и я очень рада тому, что приехала сюда. Я давно мечтала приехать в замок, ведь когда я жила здесь, Тамсин была моей сестрой. Когда-то мы спали в одной спальне, помнишь, Тамсин?
— Пока ты не перебралась в Красную комнату. Сенара прикрыла глаза и рассмеялась. Я поняла, что они с матерью что-то вспомнили.
— Ты была мне сестрой, и ради тебя я сюда приехала. К тому же замок был моим родным домом… я прожила здесь столько лет… Я поеду к тебе, Тамсин, а через какое-то время вернусь сюда. Как вы на это смотрите? Конечно, я могу помешать вам…
— Она помешает! — воскликнула Мелани. — Да это же твой дом.
— Со временем мы меняемся… Сколько лет прошло, Тамсин? Около тридцати. Но ты не выглядишь на свои годы, Тамсин. К тому же ты вновь оживаешь в своих очаровательных дочерях.
— А ты — в своей Карлотте. Женщина остается молодой до тех пор, пока она думает как молодая, чувствует себя молодой и выглядит молодой, — сказала мама.
Сенара провела ладонью по своим чудесным волосам, в которых не было ни единой седой прядки.
— Я всегда заботилась о внешности. Так же, как и моя мать, которая знала множество секретов сохранения молодости.
— Она все еще жива?
— Сейчас она в Мадриде, там у нее роскошный дом. Об этом она всегда мечтала.
— Она осталась такой же молодой и красивой?
— Ну, не такой уж молодой. Это не под силу даже ей. Но она все еще красива. И управляет домом просто по-королевски, как говорят, более по-королевски, чем королевская чета.
— В это я вполне могу поверить. А что она думает по поводу твоей поездки в Англию?
— Да почти ничего. Видимо, решила, что я слегка сумасшедшая. Но зная, что меня воспитывала твоя мать и что ты сильно влияла на меня, понимает, что ты сделала меня сентиментальной, эмоциональной… немножко похожей на себя… Отсюда и некоторые мои странности.
Дядя Коннелл объявил:
— У меня есть отборное темное шерри-бренди. Я сейчас пошлю за ним в погреб. Мы выпьем за твое возвращение.
— Ты очень добр ко мне, Коннелл, — ответила Сенара. — Я никогда не забуду, как ты помог мне бежать отсюда.
— А ты думаешь, я бы позволил толпе наложить на тебя лапу?
— В ту ночь ты стал хозяином замка. Все поняли, что, хотя старый хозяин прикован к креслу, его место занял не менее сильный мужчина.
Эти разговоры взволновали меня. Пока они говорили, я пыталась представить себе все, происходившее здесь когда-то. В один прекрасный день я прочту об этих событиях в дневниках матери и бабушки Линнет, спасшей из моря ведьму, которая была матерью Сенары.
Мелани потребовала зажечь побольше свечей, и слуги принялись за дело, в то время как на улице, по всей видимости, усиливался шторм.
Мы продолжали сидеть за столом, и никто, кажется, не собирался уходить. Тетя Мелани, моя мать, Сенара и дядя Коннелл вспоминали былые дни, и постепенно картина их жизни становилась яснее.
Неожиданно дверь резко распахнулась. Мы услышали громовой голос, который невозможно было не узнать. Дедушка Касвеллин въехал на своем кресле в холл, и глаза его были еще более бешеными, чем обычно. Он остановил взгляд на Сенаре.
15 
