113 
Слегка пожав плечами, Анна наконец посмотрела на Еву.
– Когда я узнала, что ношу ребенка Ричарда, я вся трепетала от романтических надежд на счастливый брак с ним. Но очень скоро он превратил этот трепет в отчаяние. Когда я ему все рассказала, он не разозлился на меня, не пришел в ярость – хотя, конечно, не было тех нежных слов и обещаний, которые я так радостно себе навоображала. Вместо всего этого он просто посмотрел на меня без всякого интереса, как на надоевшую игрушку. – Глаза Анны потемнели. – О, я никогда не забуду, как он смотрел да меня! Он сказал мне, что это моя проблема, и если я жду от него, что он поможет мне в прерывании беременности, то я глубоко ошибаюсь. Я заплакала, конечно, и стала умолять его. Он обозвал меня нескольким грубыми словами, заявил, что я ему надоела, и оставил всю в слезах.
Она сделал глоток шоколада с абсолютно спокойным, даже бесстрастным, выражением лица.
– Вы поймете, надеюсь, почему я не оплакиваю его смерть. Он был самым отвратительным, самым страшным человеком, которого я когда-либо встречала. К несчастью, в тот момент своей жизни я не видела этого так хорошо, как сейчас. Я, конечно, сознавала, что он порочный человек, но с прекрасным слепым оптимизмом молодости верила, что смогу его переделать, – до того момента, когда он отвернулся от меня.
– Потом вы перестали верить в это.
– Конечно. Я перестала верить, что смогу изменить Ричарда Драко. Но мне казалось, что я просто не могу жить без него. К тому же я была очень напугана. Тогда мни едва исполнилось восемнадцать лет; я мечтала стать великой актрисой, и вдруг в одночасье все мечты были разбиты. Беременная, одинокая… Как мне было жить? – Анна снова помолчала, будто всматриваясь в свое прошлое. – В восемнадцать лет все воспринимается острее. Вы помните себя в восемнадцать лет, лейтенант Даллас? Вам, наверное, тоже казалось, что все в жизни прекрасно, а весь мир вращается вокруг вас? Не правда ли?
Ева не стала отвечать, сочтя этот вопрос риторическим, а Анна между тем продолжала:
– Я попыталась покончить жизнь самоубийством. Слава богу, мне это не удалось, хотя, если бы не Кеннет, который вовремя пришел, все повернулось бы иначе.
– Но ведь вы не прервали беременность, – заметила Ева.
– Нет. У меня было время успокоиться и все обдумать. Когда я взяла в руки бритву, я не думала о ребенке. Только о себе. Но потом мне стало казаться, что судьба дает мне еще один шанс, и единственным способом выжить будет дать жизнь существу, которое созревало внутри меня. Ничего этого не было бы без помощи Кеннета. – Она выразительно посмотрела на Еву. – Он спас жизнь мне и ребенку. Он помог мне найти клинику в Швейцарии и юриста, который занимался усыновлением детей. Он дал мне денег и протянул руку помощи.
– Он любил и любит вас.
– Да, – согласилась Анна просто и с грустью. – Самое большое сожаление моей жизни – я не могла и не могу в ответ полюбить его так, как он заслуживает. Его драка с Ричардом много лет назад была просто приступом бессильной ярости. И это ему очень дорого стоило.
– А что вы делали после того, как отдали ребенка на усыновление?
– Я вновь занялась устройством своей жизни. Я уже не мучилась мечтой стать великой актрисой. Мне больше никогда этого не хотелось.
– Насколько мне известно, вы имели право регулярно получать информацию о ребенке…
– Я никогда не пользовалась этим правом. Я сделала то, что считала лучшим выходом для нее и для меня. Она больше не была моей дочерью.
– А вы знаете, что Карли Лэндсдоун находилась на сцене в тот вечер, когда Ричард Драко был убит?
– Неужели? – На лице Анны отразилось удивление и озабоченность. – Она актриса? Здесь, в Нью-Йорке? Ну что ж, видимо, это ей на роду написано… И она играла в одной пьесе с Ричардом и Кеннетом? Как изощренно играет людьми судьба!
Ева ждала, внимательно глядя на собеседницу.
– Вы ничего о ней не спрашиваете? – заметила она наконец.
– Лейтенант, вы хотите, чтобы я притворилась, что у меня с ней сохранилась какая-то внутренняя связь? Духовная близость? Ваша Карли Лэндсдоун для меня чужой человек, Конечно, я от всей души желаю ей добра. Но ниточка, связывавшая нас много лет назад, давно порвана. Единственное, что связывает меня с теми днями, – это Кеннет.
– Вы знакомы с Айрин Мансфилд?
– Немного. Она была очень многообещающей актрисой уже тогда. Она весьма процветает, не так ли? Мне кажется, что Ричард поигрался в те годы и с ней… А почему вы спрашиваете?
113 
