Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
38 
— У меня нет денег. Как выглядит эта лавка? — повторил Туран. — И притон — он где-то под Мостом?
— Под Мостом? Почему под Мостом? Нет, он за лавкой Пузыря, а лавка под большим ветряком, и за ней склад, длинный такой склад… Пузырь — он жирняк, арбузник богатый. Самый богатый. Но и самый жадный. Наверное, потому он и самый богатый, что самый жадный. Дай монету, добрый человек, дай…
Большой ветряк и длинный склад… Туран оттолкнул парня, тот упал, хныча и причитая, пополз прочь. Туран повернулся в сторону ворот, но услышал хриплый вздох сзади и кинул взгляд на людоеда, про которого успел забыть. Изучив упавшие на циновку кости, старик поднял голову. Зрачки его расширились, он уставился на Турана так, будто увидел в его будущем нечто ужасное, и крикнул:
— Ты!
Рот широко раскрылся, показав беззубые десны, глаза закатились, старик схватился за горло, раздирая кожу ногтями, повалился на подстилку.
— Ты… Ты… — хрипел он, дергаясь.
Отвернувшись, Туран поспешил прочь. Поведение людоеда наполнило его внутренней дрожью. Быстро шагая по бетонному полотну, он тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения. Где-то впереди, в озаренной блеклыми огнями полутьме, скрывался атаман Макота.
* * *
Притон «Под Мостом» напоминал лежащую на боку бочку высотой в три человеческих роста. В торце прорезана круглая дверь, над нею светится вполнакала прожектор. У двери, поигрывая раскладной дубинкой, расхаживал охранник. Когда бандиты приблизились, он окинул их взглядом и сказал:
— Факел потушите.
Атаман кивнул Каланче, тот бросил на бетон горящий факел, затоптал. Морз распахнул дверь, и они вошли. Свою широкополую соломенную шляпу Макота снимать не стал.
На второй этаж, где находились отдельные комнаты для любителей мамми, вела лестница. Внизу располагался питейный зал.
— А чего «Под Мостом»-то? — спросил Каланча. Бывший батрак с разоренной кланом Макоты фермы, он еще ни разу не бывал в этих местах.
Не удостоив его ответом, атаман направился по проходу между столами.
— А чё тебе не нравится? — проворчал Морз.
— Не, ну чего «под», а не «на»?
— Да шутят так.
— В чем шутка-то?
— Ежели кто заснет тут пьяный или под мамми чудить начнет, так потом запросто может внизу проснуться. Без монет в кармане. Хорошо еще, если проснется, а то ведь всякое бывает. Отсюда многие прям под Мост попадают навсегда, понял, да?
Притон наполняли гул голосов, пьяные выкрики и смех. Сквозь щели в плетеных стенах тянуло сквозняком, лампы на цепях под потолком раскачивались, тихо поскрипывая. За столами сидела разношерстная публика: и преуспевающие торговцы с охраной, и оборванцы всех мастей, норовящие умыкнуть кошелек у подвыпившего соседа. Макота прошел половину зала, когда из двери за стойкой бара выскочил сутулый мужчина. Кривозубо ощерившись, он воскликнул:
— Макота, давно не заглядывал! Наверх желаешь, в кабинку, или…
Атаман не был расположен к болтовне.
— Проводник нужен, — бросил он. — Есть у тебя?
Рюрик оглядел зал:
— Трое сейчас здесь. А тебе…
— Мне лучший нужен. Который?
Хозяин притона ткнул пальцем в сторону стола, стоящего под лестницей:
— Там. Один сидит, не любит компании. Зовут Така, но он…
— Ладно. — Атаман отпихнул Рюрика и зашагал к лестнице.
Он навис над столом, за которым сидел худой смуглый мужчина, босой, в штанах до колен и жилетке на голое тело. Волосы его напоминали баранью шапку — мелкие завитки черной шерсти. В ухе висела золотая серьга, на шее — ожерелье из клыков, когтей и радужных ракушек. Во рту не хватало зуба.
Морз с Каланчой встали за Макотой, проводник посмотрел на них, но ничего не сказал. Атаман без спроса взял со стола бутылку, отхлебнул, сдвинул шляпу на лоб.
— Слышь, ты людоед, чё ли? — Он достал трубку и сунул ее в зубы, не раскуривая.
Смуглый, откинувшись на спинку стула, оглядел троицу.
— Давненько Така не едал человечьего мяса, — прошепелявил он и вдруг, быстро протянув руку, ущипнул Морза за живот.
— Э, ты чё?! — Бандит отскочил, схватившись за оружие.
— Шибко жилистый, — покачал головой Така. — Жесткий. А этот, — он повел рукой в сторону Каланчи, — этот тощий, Така не любит кости обгладывать. Вот ты бы мне подошел, Большая Шапка.
Покраснев, как закатное солнце, Макота сграбастал смуглого за жилетку и потянул на себя.
38 
