Особенно,... 
61 
– Подожди меня в моей каюте. Чего бы ни хотел Диего, это не займет у меня много времени.
Кэт проследила, как он размашистыми шагами направился к человеку, стоящему у штурвала “Повелительницы ветров”. Когда Трэвис тихо заговорил с Диего, она пошла вниз.
– Неужели не мог подождать? – спросил Трэвис. Диего поморщился. Увидев, как Кэт поднимается на судно, он надеялся, что настроение капитана улучшилось. Но этого, кажется, не произошло.
– Скоенфилд, – сказал Диего. – Помните его?
– Парень, который считал, что может плавать на чем угодно и где угодно?
– Да.
– И что с ним?
– Он сел на мель.
– На моем судне?
Диего понимал, что сейчас лучше не подвергать критике ревность капитана к яхтам его конструкции независимо от того, кто владеет судном.
– Да, на одном из судов серии “Дельта”.
– Он сел на мель на яхте, которую я ему продал? – спросил Трэвис.
Первый помощник кивнул.
– Дурак, – бросил капитан.
Диего не стал уточнять, кто дурак – Скоенфилд, посадивший судно на мель, или Трэвис, продавший яхту одной из самых последних своих разработок посредственному моряку.
– Он был пьян? – снова спросил Трэвис.
– Очевидно, да, хотя об этом ничего не было сказано.
Трэвис крякнул.
– Это могло бы подождать и до утра.
– Сообщение относительно яхты – да, но все остальное – нет.
– Произошло что-то еще?
– Страховая компания желает выяснить, вышел ли корпус из строя или его еще можно спасти. Австралийский эксперт бегло осмотрел корпус ниже ватерлинии и…
– Австралийский? А где Скоенфилд сел на мель?
– На безымянном кусочке Большого Барьерного рифа, полагаю, где-то недалеко от Брисбена.
– Черт возьми!
– Они возместят вам все затраты.
– Конечно, возместят. И раз уж они занимаются этим, может, предоставят мне неделю, чтобы компенсировать то, что я потеряю?
– Я спрошу у них.
– Спроси, но не сейчас. Позвони им завтра.
– Капитан, но они с нетерпением ждут вашего ответа. Яхта же не в сухом доке, а на мели в лагуне.
– …и шторм нагрянет туда прежде, чем я успею что-то сделать, страховая компания получит ответ. Корпус яхты придет в негодность. – С этими словами Трэвис направился в капитанскую каюту.
Раздраженный инцидентом со Скоенфилдом, Трэвис понимал, что этот идиот предоставил отличный повод для разговора с Кэт о времени, о деньгах и об их отношениях.
Однако, как только Трэвис закрыл за собой дверь каюты, его намерение провести деловые переговоры испарилось. Кэт спала в его кровати, натянув простыню по самый нос.
– Кэт, – прошептал Трэвис, растерявшись от бури чувств, охвативших его. – Что я собирался с тобой сделать?
Он медленно подошел к кровати. Шелковистые каштановые волосы разметались по простыне и бледным щекам.
Он нежно отвел локон с ее лба и нахмурился, заметив, как исхудала Кэт. Она слишком хрупкая, чтобы выдержать охватившую ее страсть.
– Почему ты так грустно смотришь на меня? – спросила Кэт.
– Ты похудела. Слишком усердно работаешь.
– Это временное явление. – Она зевнула и потерлась щекой о руку Трэвиса. – Только до января, когда все основные счета будут оплачены.
Трэвис помрачнел еще больше. В январе закончится ее финансовый кризис. По крайней мере так говорит Кэт.
Но он не знал, где будет в январе, и не хотел ждать так долго.
– Не жди января. Скажи, сколько тебе нужно.
Кэт прокляла себя за то, что спросонок упомянула о деньгах. Каждый раз, когда возникала эта тема, они с Трэвисом ссорились. Сегодня вечером надо избежать этого, чтобы удержать Трэвиса и снова испытать радость и умиротворение в его объятиях.
– Что хотел Диего? – спросила она.
– Я продал одну из моих яхт дураку, а он сел на мель где-то около восточного побережья Австралии. Страховая компания просит меня оценить возможность спасти судно.
Откинув простыню, он лег рядом с Кэт и крепко обнял ее.
– Когда ты туда собираешься? – спросила Кэт. Он расстегнул серебряную заколку, удерживающую ее волосы, и они заструились по рукам Трэвиса, как теплые и нежные лучи заходящего солнца.
– Мы, – поправил он. – Мы собираемся.
И не успела Кэт возразить, как язык Трэвиса проник к ней в рот.
Кэт тоже хотела Трэвиса. Они успеют поговорить позже, когда страсть уже не будет терзать их с такой силой, заставляя произносить слишком опрометчивые слова.
61 
