Последние отзывы

  28  

Но все ее существо властно тянулось к Рэндаллу. Физическое влечение смешивалось с неприязнью и страхом, пьянящая смесь чувств ударяла в голову, и сердце билось сильнее.

Рэндалл наклонился совсем близко. Ресницы его, такие густые и слишком длинные для мужчины, чуть подрагивали. Он не сводил с нее пристального, гипнотизирующего взгляда.

— А помнишь, как я впервые поцеловал тебя?

Этот нежданный вопрос поверг Джессику в панику. Разом утратив дар речи, молодая женщина негодующе замотала головой.

— Тебе было всего семнадцать, — задумчиво продолжал Рэндалл, — и ты так смотрела на меня… на мои губы… огромными, жадными глазами, без слов говоря, как тебе хочется ощутить их прикосновение на своих губах. Куда бы я ни шел, куда бы ни повернулся, я видел тебя и эти молящие, тоскующие, выразительные глаза…

В бессильной ярости Джессика стиснула кулаки. Ну не подло ли это — так унижать ее гордость, выставлять на посмешище ее детскую влюбленность? Точно опытный хирург, орудующий остро отточенным скальпелем, Рэндалл слой за слоем взрезал защитную плоть, добираясь до самого сердца — живого, трепещущего, уязвимого…

Джессике хотелось разрыдаться, да так сильно, что в груди стеснилось, словно от боли. Только она скорее умрет, чем доставит негодяю удовольствие полюбоваться на ее слезы!

Вместо этого молодая женщина призвала на помощь остатки собственного достоинства, воинственно выставила вперед подбородок и пожала плечами.

— По-твоему, я в тебе души не чаяла, да?

— Души не чаяла? — усмехнулся Рэндалл. — Да это слабо сказано. Ты просто умоляла меня переспать с тобой. Ты говорила…

— Мне было всего семнадцать, Рэндалл! — резко оборвала его Джессика, терпение которой иссякло. — Я была скорее ребенком, чем женщиной. Я видела в тебе мистера Совершенство — солнце, луну и звезды одновременно. Да всякий раз, когда ты глядел на меня, я приходила в экстаз, — сказала она, очень надеясь, что предельная откровенность приведет в чувство в первую очередь ее саму.

Но, вместо того чтобы надменно отмахнуться от ее слов, Рэндалл неожиданно мягко произнес:

— Знаю. Я, бывало, нарочно смотрел на тебя в упор и видел, как ты трепещешь и замираешь от восторга. Выдавали тебя глаза: они темнели от страсти, зрачки расширялись, а потом напрягалось горло, ты пыталась сглотнуть… и не могла. Потом набухала грудь, соски затвердевали и приподнимались так, что ты, проследив мой взгляд, вспыхивала до корней волос. Но было уже поздно: ты ничего не могла с собой поделать. Ты так трогательно вздрагивала всем телом, а я все глядел на тебя, не отводя глаз, и…

Не в силах выносить эту пытку и далее, Джессика рванулась вперед. Пусть, обратившись в позорное бегство, она лишь сыграет ему на руку, лишь бы поскорее оказать вдали от него, не слышать больше ни слова!

И это было ошибкой. Рэндалл схватил ее за плечи и удержал на месте, победно улыбаясь, ведь молодая женщина сама дала ему повод применить силу!

Возможно, любовь и превращает похоть в нечто более утонченное и жизнеутверждающее, но вот ярость имеет эффект прямо противоположный, с замирающим сердцем отметила Джессика, когда Рэндалл властно, едва ли не грубо, приник к ее губам. Ярость превращает желание в некую темную, первобытную, смертоносную силу. Силу испепеляющую, уничтожающую, разрушительную…

Молодая женщина глухо застонала. Тело, во власти жажды настолько неодолимой, что в глазах темнело, предало ее, разом сбросило оковы самоконтроля. Испепеляя все на своем пути, в крови разлилась жидкая лава.

Она уже не была Джессикой Робинс — выдержанной, невозмутимой, рассудочной интеллектуалкой. Ей на смену пришла другая Джессика, мечтающая лишь об одном: насладиться жаркими поцелуями Рэндалла, ощутить его сильные ладони на своем теле. Пусть он ласкает ее, не останавливаясь, пусть до боли сжимает грудь и тут же усмиряет эту боль нежными прикосновениями…

Между ними не осталось места для утонченности, для прикосновений несмелых и робких. Страсть, что слишком долго таилась под спудом, полыхнула слепящей вспышкой белого пламени и забушевала, сметая все преграды.

Джессика всхлипнула, не в силах сдерживаться, когда Рэндалл просунул колено между ее ног и тяжело навалился на нее так, что она ощущала его напрягшееся, пульсирующее естество. Где-то внутри всколыхнулся ответный жар, а рука Рэндалла тем временем скользнула в вырез платья, накрывая обнаженную грудь. Джессика затрепетала, слишком живо представляя, как язык его коснется ее соска, а затем — его губы, их мягкие, втягивающие движения, в то время как сам Рэндалл…

  28