172 
– Ублюдки выволокли меня из моего собственного дома. – Джо выдохнул дым и закашлялся до того, что из его глаз потекли слезы. – Вон из моего дома.
Он взял пиво, отхлебнул и снова закашлялся.
– Сколько доктора дают тебе, Джо? Сколько тебе осталось?
Череп оскалился в улыбке, напоминавшей ночной кошмар.
– Болваны. Докторов послушать – я уже должен быть мертв. А я еще здесь, так? Ни хрена они не знают. Я их перехитрил.
– Джоуи знает, что ты болен?
– Возил меня к доктору пару раз. Они хотели накачать меня всякой отравой. К черту! Рак поджелудочной. Говорят, рак теперь поедает мою печень и всякое такое дерьмо. Кишки. Говорят, пить нельзя, курить нельзя. – Натужно ухмыляясь, Джо затянулся сигаретой. – Пошли они все куда подальше!
– Джоуи вернулся в Балтимор все подчистить, все закончить для тебя.
– Понятия не имею, о чем ты говоришь.
– Посчитаться с людьми, которые испортили тебе жизнь. Прежде всего с Катариной Хейл.
– Маленькая шлюшка. Нос задирает, будто она лучше всех на свете, а мы, жалкие твари, глянуть на нее не смеем. Подзуживает моего парня. Ну, хотел он урвать свое, что с того? Этот сукин сын Хейл, он что себе думает? Думает, он может указывать мне, что и как? Я ему показал.
– Ты за это заплатил.
– Всю жизнь мне поломал. – Ухмылка исчезла. – Этот говнюк Хейл всю жизнь мне поломал. Я потом так и не смог получить приличную работу. Всю жизнь потом только и знал, что чужую блевотину подтирал. И это жизнь? Отнял у меня достоинство, вот что он сделал. Отнял у меня жизнь. Я в тюрьме рак подцепил, что бы там ни говорили эти гребаные доктора. Может, и Джоуи от меня заразился. А что? Очень может быть. А все из-за этой маленькой шлюшки.
Не стоит и пытаться доказать ему, что рак поджелудочной железы невозможно подцепить в тюрьме, решил Джон. И уж никак нельзя передать его сыну по наследству.
– Тут есть на что разозлиться, согласен. Наверно, Джоуи тоже так думает.
– Он же мой сын, так? Джоуи своего отца уважает. Может, он от меня раковые гены получил, только он знает, что моей вины тут нет. У него котелок варит. Всегда варил. И он свои мозги получил уж точно не от своей тупой суки-матери. Он пришлет мне денег, может, возьмет меня в поездку, чтоб я мог выбраться из этой проклятой жарищи.
Джо на минуту закрыл глаза, подставив лицо под один из вентиляторов. Не дающий прохлады ведерок развевал его редкие, бесцветные волосы.
– В Италию поедем. На север, в горы, там прохладно. У него дело на мази. Копам до него никогда не добраться. Он слишком умен.
– Сегодня вечером он спалил женщину в ее собственной постели. Сжег живьем.
– Может, да, а может, и нет. – Но в мертвых глазах Джо вдруг вспыхнул дьявольский свет гордости за сына. – Если сжег, значит, она сама напросилась.
– Если он свяжется с тобой, Джо, окажи себе услугу. – Джон вынул записную книжку, вырвал чистый листок, записал на нем свое имя и номер телефона. – Позвони мне. Поможешь мне его найти, ему же лучше будет. Если полиция найдет его раньше, я даже предсказать не берусь, что будет дальше. Он убил жену копа. Позвони мне, Джо, может, я сумею устроить так, чтобы ты получил немного денег.
– Сколько?
– Пару сотен, – сказал Джон, пытаясь из последних сил справиться с отвращением. – Может, больше. – Он поднялся, оставив листок на столе. – Поверь, он и вправду играет с огнем. Искушает свою удачу.
– У кого мозги есть, тому удача не нужна.
В тот самый момент, когда Джон Мингер выезжал из Бронкса, Джоуи вскрывал замок на задней двери его дома. По пути он сделал пару остановок, но на место прибыл точно по расписанию.
Он представил себе, как жена копа поджаривается, словно молочный поросенок. Этот образ развеселил его, пока он вскрывал замки.
«Меня ждут в других местах». Да, ему надо было побывать во многих местах. И кое-кого сжечь. Старая ищейка Джон Мингер входил в его список кандидатов на приз.
Джоуи проник внутрь и вынул из рюкзака короткоствольный пистолет двадцать второго калибра. Для начала он прострелит ублюдку коленные чашечки. А потом они немного побеседуют, пока он готовит пожар.
А городских героев он этой ночью заставит побегать, думал Джоуи, осторожно пробираясь по темному дому. Старик сейчас небось уже дрыхнет, сказал он себе. Небось уже десятый сон видит.
Сам он считал, что лучше быть мертвым, чем старым.
Вот сейчас он решит проблему возраста для Мингера. Мингер умрет, как и вся их поганая шайка. Все они подохнут раньше, чем его отец. Вот она, справедливость.
172 
