29 
– Погодите, погодите, я еще не сдаюсь! – Рина всегда считала, что головоломки созданы, чтобы их решать. – Точка возгорания?
– Письменный стол. Клееная фанера.
– Держу пари, на столе было полно горючего материала. Бумага, клей, сам стол, тетради, учебники, а может, и игрушки. Около окна?
– Прямо под окном.
– Значит, у него есть занавески, они занялись, поддержали огонь. Два пополудни… – Теперь она закрыла глаза, пытаясь вообразить картину, вспомнила, как выглядела комната Сандера, когда ему было восемь лет. Беспорядочное нагромождение мальчишеских игрушек, комиксов, школьных тетрадей. – Куда выходило окно?
– Ты просто снайпер, Рина. На юг.
– В это время суток в комнату сильно светило солнце, если только занавески не были задернуты. Мальчишки не задергивают занавесок. А какая была погода в тот день?
– Ясная, солнечная, теплая.
– Мальчик хочет стать детективом? Возможно, у него есть лупа.
– В яблочко! Лупа лежит в середине стола, прислонена в наклонном положении к книге как раз над кучей бумаг. Фанерный стол, матерчатые занавески.
– Бедный мальчик!
– Могло быть хуже. Разносчик увидел дым, позвонил 911. Им удалось погасить огонь прямо в спальне.
– Как мне не хватало профессиональных разговоров! Знаю, знаю, я только учусь, и самые нужные предметы я начну изучать только на третьем курсе, когда меня переведут в Тенистую рощу. Но все равно, мне кажется, что это профессиональный разговор.
– Я должен тебе еще кое-что сказать. – Он положил вилку и посмотрел ей прямо в глаза. – Пасторелли вышел.
– Он… – Рина выпрямилась и огляделась по сторонам, проверяя, не слышит ли кто-нибудь из семьи. – Когда?
– На прошлой неделе. Я только что узнал.
– Рано или поздно это должно было случиться, – мрачно проговорила Рина. – Его бы раньше выпустили, но лишний срок намотали, когда он ударил охранника.
– Вряд ли он будет доставлять вам неприятности. Скорее всего, он сюда больше не вернется. Никаких связей у него здесь не осталось. Его жена все еще в Нью-Йорке у своей тетки, я проверил. Его сын уже отбыл свой срок.
– Я помню, как его увозили. – Рина выглянула в окно, посмотрела на другую сторону улицы. На крыльце дома, который когда-то снимал Пасторелли, цвела герань в горшках, занавески на окнах были раздвинуты.
– Которого из них?
– Обоих. Помню, как они вывели мистера Пасторелли в наручниках, и как его жена закрывала лицо желтым посудным полотенцем, и как у нее на одной кроссовке шнурки были развязаны. Помню, как Джоуи бежал за машиной и кричал. Я стояла рядом с папой. Мы глядели на это вместе, и, мне кажется, это еще крепче привязало нас друг к другу. Я думаю, он именно поэтому разрешил мне пойти с ним, когда они забрали Джоуи. После того, как он убил этого несчастного пса.
– У тебя была в жизни печальная глава, когда этот маленький гаденыш набросился на тебя. Отец хотел показать тебе, что эта глава закрыта. Тревожиться не о чем, она по-прежнему закрыта, но и ты и твои родные должны знать, что его выпустим.
– Я им скажу. Позже, Джон, позже, когда мы все соберемся дома.
– Идет.
Рина снова посмотрела в окно, озабоченное выражение сбежало с ее лица.
– Это Сандер. Я сейчас вернусь. – Она выскользнула из кабинки, выскочила за дверь и бросилась через улицу к брату.
Возвращение домой во многом напоминало возвращение в детство. Запахи и звуки дома были те же, что и всегда. Полироль для мебели, которым всегда пользовалась ее мать, запахи еды, ставшие такой же неотъемлемой частью кухни, как и разделочный стол. Музыка, постоянно доносящаяся из комнаты Сандера, даже если самого там не было. Журчащая в туалете вода. Там унитаз подтекал, если не подергать ручку.
Часа не проходило, чтобы не зазвонил телефон, сквозь открытые по случаю хорошей погоды окна доносился шум уличного движения и голоса прохожих, остановившихся поболтать.
Рине казалось, что ей снова десять лет и она сидит, скрестив ноги на постели сестры, пока Белла прихорашивается перед маленьким трюмо перед уходом на свидание.
– У меня столько дел, просто голова кругом идет. – Белла смешивала разные оттенки теней для век с ловкостью профессионального визажиста. – Просто не представляю, как мне все успеть до свадьбы. Винс говорит, что я напрасно волнуюсь, но я хочу, чтобы все было идеально.
– Все будет идеально. У тебя потрясающее платье.
– Я совершенно точно знаю, чего хочу. – Белла встряхнула своими роскошными волосами. – В конце концов, я готовилась к этому всю свою жизнь. Помнишь, как мы играли в свадьбу со старыми тюлевыми занавесками?
29 
