Особенно,... 
80 
М-да, он мог перемещаться через камни, хоть это из рассказа было правдой. Но все остальное, что она заявляла, отдавало ложью. Если даже он когда-нибудь попадет в будущее, он никогда не повел бы себя так. Он никогда бы не отправил крошечную девушка назад через камни. Он не мог представить ситуацию, в которой он мог бы взять девичью честь – он поклялся никогда не ложиться с девственницей, кроме как в свадебную кровать. И он никогда бы не сказал ей рассказать прошлому себе такую историю и не предложил убедить себя в этом.
Охх, обдумывая все о будущем себе, прошлый он годился, что бы вызвать у человека головную боль, подумал Драстен, массируя виски.
Нет, если бы он оказался в такой ситуации, он бы просто вернулся сам и исправил все. Драстен МакКельтар безгранично одарен, что она и рассмотрела в нем.
Не было никакого основания расстраиваться из-за нее. Его основной проблемой было держать от нее руки подальше, потому что испорченная она или нет, он неистово желал ее.
Все же, задумался он, может быть ему завтра следует послать полностью укомплектованную охрану с Дэйгисом. Может страна не такая спокойная, как это кажется с высоты вершин гор МакКельтаров. Качая головой, он шагнул к двери будуара и задвинул защелку со своей стороны, закрывая ее в комнате. Потом он выхватил ключ из отделения в изголовье своей кровати, вышел из комнаты и закрыл ее вдобавок из коридора. Ничто не подвергнет опасности его свадьбу. Естественно не одной маленькой девушке разгуливая без сопровождения, разглагольствуя, что он взял ее девственность. Она нигде в его владениях не будет ходить без него или его отца.
С Дэйгисом с другой стороны, он не собирался позволять отходить от нее хоть на шаг.
Он развернулся на пятке и гордо пошел по коридору.
*****
Гвен свернулась на кровати и заплакала. Рыдала, вот как, горячими слезами и с легкими прерывающимися всхлипами, из-за чего ее нос распух, и серьезно разболелась голова.
Не удивительно, что она не плакала с тех пор, как ей исполнилось девять. Плакать больно. Она не плакала даже, когда ее отец угрожал, что если она не вернется в ТритонГруп и не закончит ее исследования, он не будет с ней никогда разговаривать снова. Он обручен. И спасая Дэйгиса, она спасает будущую жену Драстена. Ее гиперактивный мозг навязчиво вызывал мучительные образы Драстена в постели с Аней Эллиот. Не важно, что она никогда не знала, как Анна Эллиот выглядит. Это было очевидно, все представлялось так, что Аня будет полной противоположностью Гвен – высокой, худой и длинноногой. И Драстен будет прикасаться и целовать высокую длинноногую миссис МакКельтар, так же как он прикасался и целовал Гвен внутри камней.
Гвен вытерла глаза и тяжело вздохнула, но ужасные картины стали еще ярче на внутренней стороне ее век. Ее глаза резко открылись снова. Сосредоточься, говорила она себе. Тут ничего не добьешься, мучая себя, у тебя большая проблема на руках.
Он не верил ей. Ни слову, что она сказала.
Как такое могло произойти? Она сделала то, что он хотел от нее, сказала ему, что случилось. Она верила, рассказывая ему историю целиком, что заставит его увидеть логику, но она начала понимать, что Драстен шестнадцатого столетия был не тем, же мужчиной, которым предполагал Драстен двадцать первого столетия. Намного бы изменил положение рюкзак? задумалась она.
Да. Она могла бы показать ему мобильный телефон, с его электронными деталями. Могла бы показать журнал с современными статьями и датой, ее необычную одежду, водонепроницаемую ткань ее сумки. Внутри у нее были резиновые и пластмассовые детали, вещи, которые даже средневековый каким–бы–он–ни–был— гений? —не был бы в состоянии отказаться рассмотреть дальше.
Но в последний раз она видела чертову сумку, падающую по спирали в квантовую пену.
Как ты думаешь, где он оказался? спросил ученый, с искреннем удивлением.
-Ох, тише, его здесь нет, и это все что по настоящему имеет значение, – бормотала Гвен в слух. Она была не в настроении думать о квантовой теории на данный момент. У нее были проблемы, все виды проблем.
Вероятность обнаружить врага без его помощи была не обнадеживающей. Владение было огромным, и Сильван говорил ей об этом, включая ее охранников, было семьсот пятьдесят мужчин, женщин и детей в стенах замка и еще тысяча арендаторов рассеянных вокруг. Не принимая во внимание близлежащую деревню… это мог быть кто угодно: отдаленный клан, разозленная женщина, сосед, который хочет захватить земли. У нее в лучшем случае месяц, и от того, что он был такой упертый – даже не признал, что может путешествовать через камни – она, конечно, не могла ожидать, что он выдаст ей другие сведения.
80 
