Последние отзывы

  32  

— Будьте осторожны, не переходите границ приличия и не сердите меня. Я не принадлежу к вашим глупым обожателям, которым вы можете говорить все, что пожелаете. Здесь ваша красота не имеет силы, мисс Лонгуорт. Никакой. Здесь я сила. Здесь отдаю приказания я, а не вы. — Он почти прижался к ней. Она поморщилась. — Никогда не забывайте, что ваша судьба в моих руках. Я могу и поступлю с вами так, как я этого хочу. Вы меня понимаете?

Тэмпл всеми силами старалась сохранить самообладание. Она молчала. Крепко сжав зубы, она отвернулась от своего мучителя. Тогда шейх двумя пальцами взял ее за подбородок, грубо повернул голову девушки в свою сторону и сказал:

— Вы меня понимаете?

— Д-да… — наконец проронила Тэмпл, ненавидя себя за то, что была вынуждена ответить. — Тогда скажите вслух, что вы меня понимаете.

— Я вас понимаю, — в бешенстве сказала Тэмпл.

Все еще придерживая ее подбородок, молодой шейх перевел ленивый взгляд на губы девушки. Несколько секунд она дрожала в ожидании поцелуя.

— Не испытывайте меня слишком часто, — посоветовал он ей, почти касаясь ее губ своими. — Однажды я потеряю терпение.

Он неожиданно резко запрокинул ей голову, убрал руки от лица и быстро отошел. Затем шейх вскочил на своего жеребца и поскакал, не оглядываясь. Тэмпл тяжело дышала. Она не знала, где они находятся и как добраться до лагеря. Она подозревала, что шейх намеренно устроил эту сцену. Ей не оставалось ничего другого, кроме как сесть в седло и последовать за арабом. Весь остаток пути они не проронили ни слова, шейх ни разу не взглянул в ее сторону.

Тэмпл успокоилась, только когда они наконец достигли шумного лагеря.

Долгие жаркие дни принадлежали Тэмпл. Шейх был постоянно чем-то занят. Любопытствуя, Тэмпл поинтересовалась у Тариза, что делает в полдень Шариф. Предполагая услышать, что в жаркие часы он возлежит на плече какой-нибудь томноокой красавицы, Тэмпл удивилась тому, что в это время молодой шейх выезжал лошадей, занимался военной подготовкой со своими соплеменниками и возглавлял родовые собрания. Чем он только не занимался!

Но Тэмпл больше всего радовалась тому, что в полуденную жару она могла расслабиться и отдохнуть.

Она читала и мечтала, зная, что суровый господин не появится в шатре раньше заката солнца.

По вечерам она надевала вечернее платье и подбирала к нему украшения: браслеты, ожерелья и серьги. Выбрав себе наряд и причесавшись, Тэмпл обедала в компании молчаливого шейха.

Узнав о его оксфордском образовании, Тэмпл однажды прервала тягостное молчание фразой: — Я кое-что о вас знаю, Шариф.

Секунду он смотрел на нее так, словно она сделала нечто неприличное.

— Неужели? — наконец тихо переспросил он. — И что же вы узнали?

— Что вы получили образование в Оксфорде. Поэтому-то вы так хорошо и бегло говорите по-английски.

Шейх пожал плечами и взял в руки серебряный кубок. Рубин на его руке сиял, ловя зыбкий свет свечи. Тэмпл заметила, что на поверхности камня появилась шестилучевая звезда.

— Многие учились в Оксфорде, — мудро заметил шейх и сделал глоток из кубка.

— Но не дикари же!

Шариф медленно поставил кубок на белоснежную скатерть.

— Пока ваши высокопоставленные предки разрисовывали себе лицо голубой краской и поклонялись корням деревьев, дикие народности составили карту звездного неба и вычислили долготу дня и закономерности смены времен года.

— Разрисовывали лицо голубой краской? Но это абсурд!

— Тогда скажите это вашим писателям Вальтеру Скотту и Марку Твену. — Он подался вперед и назидательно сообщил: — Мы прямые наследники очень древней цивилизации.

— Не сомневаюсь в этом, — так же подавшись вперед, прошептала Тэмпл. — Но почему единственный сын шейха захотел учиться в Англии?

— Почему единственная племянница американского денежного мешка и единственная дочь богатых родителей решила пересечь пустыню? — ответил он вопросом на вопрос.

Тэмпл растерялась.

— Откуда вы знаете, что я единственная дочь? Шейх положил свою салфетку возле тарелки и поднялся.

— Надеюсь, вы меня простите, если я совершу не большую прогулку перед сном?

Он ушел, оставив ее размышлять, каким образом он узнал так много о ней, в то время как она о нем почти ничего не знает. Она до сих шор не поняла, почему ее похитили и держат в пустыне. Это была тайна.

Он сам окутан тайной. Он ничего не рассказывал ей о себе. Через три недели плена она знала его не лучше, чем в первый день знакомства. Она жила в его шатре. Она носила купленную им одежду. Она ела с ним за одним столом. Она спала с ним в одной спальне. Но ничего о нем не знала.

  32