29 
А затем наступил день, когда Кэм открыл глаза.
Он находился в комнате с белыми стенами. Огоньки вычерчивали причудливые кривые на мониторе; откуда-то доносился монотонный пикающий звук. К его рукам были присоединены извивающиеся пластиковые трубки, а на груди словно расположился невидимый мастодонт.
Кэм застонал.
Не может быть, чтобы он умер. Даже если бы он верил в рай и ад, ни одно из этих мест не могло быть похоже на это.
Хорошей новостью было то, что он лежал на больничной койке.
Плохой новостью было то, что он лежал на больничной койке, и ни одно из лиц, окружавших его в этот момент, не было лицом Саломеи.
– Привет, братишка!
Алекс натянуто улыбался.
– Рад, что ты решил задержаться на этом свете. Кэм попытался ответить, но он чувствовал себя так, словно кто-то собрал весь песок пустыни и засыпал ему в горло.
– Он хочет пить, – сказал кто-то еще.
Это был Мэтт, который протянул к нему руку и взял его за плечо.
– Рад снова видеть тебя, – сказал он.
– Кусочки льда, – властно произнес еще чей-то голос. – Сиделка сказала: никакой воды, помните? Дайте я сам сделаю.
Кэм удивленно заморгал, когда его отец осторожно просунул ладонь ему под шею и приподнял его голову, чтобы он смог дотянуться губами до бумажного стаканчика со льдом.
Его отец? Склонившийся над ним со слезами на глазах? Тогда, может быть, он все-таки умер? Но лед был настоящим и восхитительно влажным, а на лице отца играла улыбка.
– Добро пожаловать домой, сынок. Рады снова тебя видеть.
Кэм кивнул.
– Да, – сказал он скрипучим голосом. – Хорошо… снова быть дома.
Он сделал глубокий вдох и сразу почувствовал резкую боль в груди.
– Саломея?
Отец удивленно поднял брови, а братья переглянулись.
– Кто?
– Саломея, – нетерпеливо повторил он. – Моя светловолосая… танцовщица.
– А-а. Та женщина. – Алекс ободряюще кивнул. – С ней все в порядке. Ни единой царапинки.
Кэм закрыл глаза, пытаясь не дать черной воде сомкнуться у него над головой.
– Хочу… увидеть ее.
Братья еще раз обменялись взглядами.
– Конечно, – сказал Мэтт. – Сразу, как пойдешь на поправку.
– Хочу увидеть… сейчас, – выдавил Кэм, и комната начала вращаться.
– Кэмерон, – сказал его отец, но казалось, что голос доносится откуда-то издалека.
Его снова поглотила темнота.
Он приходил в себя еще несколько раз, но картина всегда была прежней. Его братья, его отец. Врачи, сиделки, медицинские аппараты.
Саломеи не было.
А затем он наконец поднялся из темных пучин, открыл глаза и понял, что ему лучше. Мастодонта на его груди сменил слон. К его руке была присоединена только одна трубка, а мигавших, издававших пиканье аппаратов больше не было.
Кэм повернул голову. Огляделся. Его братья сидели, скрючившись, в небольших креслах у окна.
– Эй, – сказал он.
Раздавшийся звук был больше похож на кваканье простывшей лягушки, но они его услышали. И разом вскочили с кресел и бросились к нему, чуть не свалив при этом друг друга.
– Эй, привет, – сказал Мэтт.
Кэм провел кончиком языка по губам.
– Сколько я здесь?
– Две недели, – ответил Алекс.
Две недели. Боже, две недели!
– Саломея?
Мэтт цокнул языком, и Кэм сразу понял, что брат пытается выиграть время.
– А что с этой Саломеей?
– Я хочу ее увидеть.
Его братья быстро переглянулись.
– Ну-у, – осторожно протянул Мэтт, – когда ты снова начнешь ходить, уверен, ты сможешь…
– Ее здесь нет?
– Нет, – сказал Алекс, – здесь ее нет.
Ему только показалось, что братья говорили ему, что с ней все в порядке? Кэм с трудом приподнялся на подушках.
– Разве вы не забрали ее вместе со мной? Вы ведь забрали, правда? Вы не оставили…
– Полегче, приятель. Конечно, мы ее забрали. Посадили ее на вертолет. – Алекс сжал ладонь Кэма. – Мы приземлились на борту американского авианосца. Ты был на волосок от гибели. Тебе срочно была нужна медицинская помощь.
– Что случилось с Саломеей?
– Вертолет отвез ее в Дубай.
– И?
– И… – Алекс на мгновение замолчал, потом глубоко вздохнул. – Что было потом, не знаю.
– Как это, не знаешь?
– Он хочет сказать, – осторожно сказал Мэтт, – мы оба не знаем. Мы были рядом с тобой на авианосце, пока над тобой колдовали медики. Когда твое состояние стабилизировалось, тебя переправили по воздуху сюда.
– И вы не попытались проверить, что случилось с Саломеей в Дубае?
29 
