4 
И они были правы. В день, когда ему исполнилось шестнадцать, он изменил имя: Тайлер он взял из главы учебника по истории Америки, а Кинкейд – из одного фильма, виденного по телевизору.
Это вызвало новый шквал насмешек. «Никто не дает имя сам себе», – издевались мальчишки. «А я дал», – твердо ответил Тайлер и разбил нос первому же, кто посмел засмеяться.
С тех пор Тайлер Кинкейд стал тем, кто он есть. Это Тайлер Кинкейд, а не Джон Смит, попал в поле зрения правоохранительных органов, угнав шутки ради автомобиль от универсального магазина. Наказанием ему определили восьмимесячное пребывание в исправительном учреждении, так называемом «Ранчо для мальчиков», где он много узнал о лошадях и о себе самом.
В восемнадцать лет, покинув «Ранчо», Тайлер Кинкейд записался в морскую пехоту.
Спустя годы, купив собственное небольшое ранчо, он понял, что неплохо разбирается не только в лошадях, но и в инвестициях. Тайлер больше никогда не вспоминал о Джоне Смите, кроме одного дня в году – своего предполагаемого дня рождения. Он свыкся с этой датой – 18 июля, но никогда не отмечал ее. Что ему было праздновать? То, что его мать или отец бросили его, как мешок мусора, и забыли о его существовании?
– Пропади все пропадом, – пробормотал Тайлер, отпивая шампанское из уже наполовину опустошенной бутылки, которую он прихватил снизу.
– Дорогой…
Он резко обернулся. В открытых дверях ванной стояла Адриана. Тайлер не мог не признать, что она великолепна – золото волос, черный шелк, не скрывающий, а подчеркивающий полные груди и изгибы тела, которое он скоро будет ласкать… если будет.
– Сам с собой разговариваешь? – спросила она.
Соблазнительно покачивая бедрами, женщина медленно подошла к нему вплотную. Тайлер сразу ощутил запах «Шанели». Он знал, что Адриана касается пробкой флакона всех точек, где бьется пульс, и еще ложбинки между грудями и внутренней стороны бедер.
Плоть Тайлера кричала, чтобы он немедленно овладел женщиной. Рассудок холодно напомнил, что стоит только поддаться искушению – и агония их связи затянется еще надолго. Несмотря на свое раздражение, Тайлер считал, что Адриана не заслужила такого.
– Адриана. – Он откашлялся, взял с ночного столика оставленный ею бокал шампанского и протянул ей. – Нам надо поговорить.
– Поговорить? – Адриана призывно улыбнулась, сделала глоток шампанского и посмотрела на Тайлера поверх кромки бокала. – Мне кажется, у нас есть занятие поинтересней, дорогой. Я стою перед тобой готовая к любви, а ты до сих пор в костюме… – Адриана поставила бокал. – Разреши, я помогу тебе. – Она протянула руки к его галстуку. – Давай избавимся от всего этого…
– Нет. – Тайлер поймал ее руки за запястья. – Черт! Выслушай меня.
– Ты делаешь мне больно, Тайлер.
Тайлер разжал пальцы и увидел на нежной коже Адрианы красные следы.
– Извини, – выдавил он и отодвинулся от женщины. – Адриана, относительно сегодняшней… вечеринки. – Еще минуту назад он был решительно настроен сказать ей, что она не имела права устраивать вечеринку в его доме и представлять их отношения такими, какими они на самом деле не являлись, но Адриана смотрела на него снизу вверх широко раскрытыми глазами, а ее нижняя губа начала подрагивать. На смену злости пришло отчаяние. – Я понимаю, ты приложила много усилий, чтобы все организовать…
– Но тебе это было не нужно.
– Да, мне это было не нужно.
– Не понимаю. – В глазах женщины вскипели слезы. – Я хотела доставить тебе удовольствие, дорогой.
– Я знаю, но… – Но что? Разве может мужчина сердиться на женщину, проявившую заботу о нем и стремившуюся доставить ему радость? – Просто я никогда не отмечаю свой день рождения, Адриана.
– Но это же глупо.
– Тем не менее это так.
– Что ж, теперь все изменится. – Слезы мгновенно высохли, губы изогнулись в соблазнительной улыбке. Адриана положила ладони ему на грудь. – На следующий год…
– На следующий год ничего не будет, Адриана. Проклятье, я изо всех сил стараюсь не обидеть тебя, не задеть твоих чувств…
– Моих чувств? Моих чувств?! Черт тебя побери, Тайлер! – Адриана почти кричала, и он посмотрел на нее в изумлении. За все время их знакомства Тайлер никогда не слышал, чтобы она говорила столь эмоционально. – Мне не нужна твоя снисходительность! Ты ничего не знаешь о моих чувствах. – Она сделала шаг вперед и ткнула кулачком ему в грудь. – Ты просто злишься из-за того, что я устала ждать, пока ты удосужишься перевести наши отношения на следующую ступень, и предприняла…
4 
