Последние отзывы

  29  

– Ты похожа на боевого петушка, – сказала она насмешливо, но в голосе ее звучало одобрение.

– И ты еще способна шутить? – проворчала в ответ Катрин.

Катрин вошла в большую залу, где уже был накрыт ужин, в тот момент, когда высокая худая женщина, пылко жестикулируя, что-то рассказывала Жану де Краону и Катрин де Рец. Седеющей шевелюрой и внушительным носом она весьма походила на старого сеньора. На ней было атласное платье цвета осенних листьев, с золотой оторочкой и очень длинными рукавами, концы которых волочились по земле. Широко расставив руки, чтобы показать полет охотничьего сокола, она внезапно смолкла, увидев Катрин, и лицо ее осветилось приветливой улыбкой.

– Здравствуйте, моя дорогая, – сказала она с чувством. – Счастлива, что вы к нам приехали!

И тут же продолжила свой рассказ о сегодняшней охоте, которая принесла ей двух цапель и шесть зайцев.

– Как вы понимаете, – весело заключила она, – после такого денечка я умираю от голода. Будем садиться за стол!

– Прошу прощения, – сухо возразила Катрин. – Я хотела бы знать, кто приглашает меня к столу: гостеприимные хозяева или тюремщики?

Бесстрашная охотница – иными словами, Анна де Силле, бабушка Катрин де Рец, на которой старый Жан де Краон женился через год после свадьбы своего внука, – воззрилась на Катрин с величайшим изумлением и в то же время с уважением.

– Клянусь чревом моей матери, – начала было она. Однако старый Краон нахмурился и выпятил вперед нижнюю губу, что не предвещало ничего хорошего.

– Тюремщики? С чего вы это взяли, черт побери? – Он говорил сухим тоном, в котором звучала плохо скрытая угроза, но Катрин была слишком разъярена, чтобы это произвело на нее хоть какое-нибудь впечатление. Она холодно взглянула на старика.

– Я это взяла из того, что всего лишь час назад на моих глазах был схвачен, вопреки всем законам гостеприимства, мой вернейший слуга.

– Этот человек ударил сержанта. Мне кажется, столь дерзкий поступок заслуживает наказания.

– Я наказала бы его сама, если бы не знала, что поступок этот вызван весьма странными речами ваших людей. Ему не разрешили отвести наших мулов в конюшню, заявив, что они теперь перешли в вашу собственность и что мне они вряд ли в скором времени понадобятся, потому что я задержусь в замке дольше, чем сама рассчитываю. Любой слуга, если в нем есть хоть крупица преданности, пришел бы в негодование, мессир, и ваш сержант получил только то, что ему причиталось…

Жан де Краон пожал плечами.

– Солдаты обычно умом не блещут, – сказал он угрюмо. – Не следует придавать значения их болтовне.

– В таком случае прошу вас, мессир, доказать, что это всего лишь пустая болтовня. Для этого есть весьма простой способ. Прикажите отпустить моего слугу, и пусть приведут наших мулов. Я готова принести вам все необходимые извинения… но сегодня же вечером я покину ваш замок с моими людьми.

– Нет!

Это прозвучало как удар хлыста в напряженной тишине, воцарившейся после слов Катрин. Она слышала учащенное дыхание женщин и краем глаза увидела, что они переводят тревожный взгляд с нее на старого сеньора. Горло у нее сжалось. Удар был хоть и ожидаемым, но тяжелым. Она с трудом сглотнула слюну, но лицо ее оставалось спокойным. Ей даже удалось презрительно улыбнуться.

– Вот как вы заговорили, мессир! Странные у вас понятия о гостеприимстве! Значит, я пленница!

Слегка прихрамывая, Жан де Краон подошел к молодой женщине, которая, гордо выпрямившись в своем черном платье, по-прежнему стояла у двери. Он обратился к ней чрезвычайно ласково, и в голосе зазвучали просительные нотки:

– Раз уж мы завели этот разговор, попытайтесь понять меня, госпожа Катрин, и пусть между нами не останется никаких недомолвок. Этот замок принадлежит моему внуку. Он здесь хозяин, и для всех, кто живет в этих стенах… для всех, даже для меня, его воля – закон. Я получил относительно вас самые точные распоряжения: ни под каким предлогом вы не должны покинуть Шантосе до возвращения Жиля. Не спрашивайте меня почему, мне это неизвестно! Я знаю только, что Жиль должен найти вас здесь, когда вернется с войны, и я не могу ослушаться его приказа. Однако вам не следует беспокоиться, ожидание будет недолгим. Слишком яростные бои идут сейчас к северу от Парижа, и до зимы обязательно будет заключено перемирие. Англичанам нужна передышка даже больше, чем нам, поэтому Жиль возвратится в скором времени. А кроме того, разве вы забыли, что он привезет с собой человека, дорогого вашему сердцу?

  29