108 
На лестнице появился Леон, на его лице было написано удивление, когда же он разглядел и узнал приезжего, похоже, обеспокоился всерьез.
— Жюль… — начал он. Мужчина сказал:
— Ах, месье Леон, мадам Бланшар серьезно больна. Она просит вас немедленно приехать. Меня снарядил в дорогу ваш брат, и я добирался сюда два дня. Мы должны выезжать немедленно.
— Мой Бог, — пробормотал Леон. Он повернулся ко мне:
— Очень плохая новость. Моя мать больна и просит меня приехать.
— Ну что ж, вы должны ехать, — сказала я.
— Боюсь, у меня нет выбора. Мальчики…
— Мальчики могут подождать вашего возвращения.
Рядом появилась Лизетта.
— Их необходимо покормить перед отъездом, — сказала она.
— Благодарю вас, — ответил Леон. — Думаю, нам надо отправляться немедленно. До наступления темноты мы сумеем проехать часть пути и, быть может, сумеем добраться на место уже завтра.
— Так было бы лучше, месье, — согласился посыльный.
В холл вбежали мальчики.
— Что случилось? — воскликнул Шарло. Я объяснила:
— Мать месье Бланшара тяжело заболела, и он поедет повидать ее.
— А как же с теми ядовитыми поганками, которые вы собирались показать нам, месье Бланшар?
— Вы еще увидите их, когда месье Бланшар вернется.
— Когда? — спросил Шарло.
— Надеюсь, скоро, — успокоила я. — Ах, месье Бланшар, я искренне надеюсь, что вы застанете вашу Матушку выздоравливающей.
— Она очень стара, — печально ответил он. — Простите меня, но… у меня очень мало времени. Я должен собраться. Думаю, что через час буду готов.
Я отправилась к отцу, сообщить ему об отъезде Бланшара. Эта новость его сильно взволновала.
В то время, когда мы собрались в холле, чтобы попрощаться с Леоном Бланшаром, на лестнице появилась Софи. Леон Бланшар застыл на месте, пока она шла к нему.
— Что случилось? — спросила она. Он ответил:
— Я неожиданно получил сообщение от брата, что моя мать очень больна. Я должен немедленно отправиться к ней.
«Бедняжка Софи! — подумала я. — Как она любит его!»
— Вы вернетесь…
Он кивнул и поцеловал ей руку.
Софи вышла вместе с нами во двор проводить его, затем, не проронив ни слова, вернулась в свою башню.
Когда Дикон вернулся, его очень заинтересовало сообщение, что Леон Бланшар уехал. Он заявил, что тоже должен подумать об отъезде. Он слишком долго не был дома, гораздо дольше, чем предполагал.
Через два дня Дикон уехал.
Прощаясь, он взял меня за руку, прижал к себе и страстно поцеловал.
— Я вернусь, скоро, — сказал он. — И буду возвращаться и возвращаться, пока не заберу тебя с собой.
После его отъезда атмосфера в замке стала совсем унылой. Об Армане не было никаких вестей. Мария-Луиза, видимо, не слишком отчаивалась, утверждая: что бы ни произошло с ее мужем — на все воля Господа. Софи вернулась к прежнему образу жизни, уединившись в башне с Жанной. Я проводила свое время то с Лизеттой, то с отцом, и была вынуждена радоваться хотя бы тому, что разговоры с ними дают возможность не так сильно ощущать тягостное настроение, воцарившееся в замке.
Иногда, выходя на улицу, я бросала взгляд на башню Софи. Она часто сидела у окна, глядя на дорогу, ожидая, как я догадывалась, возвращения Леона Бланшара.
* * *
Прошло несколько месяцев. Теперь мы уже перестали говорить об Армане. Предполагалось, что он погиб.
Мой отец изменил свое завещание. Имение должна была унаследовать я с последующей передачей его Шарло. Он хорошо обеспечил Софи и сказал, что если Леон Бланшар вернется и будет просить ее руки, то проблем с приданым не будет.
Снова приехал Дикон. Я удивилась, увидев его так скоро. Казалось, что он доволен собой, как никогда.
Он сказал:
— В последнее время я был очень занят, но для тебя у меня есть новости.
— Горю от нетерпения поскорей услышать их.
— Я предпочел бы рассказать их в присутствии твоего отца.
Пока он смывал с себя дорожную грязь, я отправилась к отцу и сообщила ему, что приехал Дикон и хочет немедленно встретиться с ним, поскольку у него есть новости, которые, по его мнению, заинтересуют нас обоих.
Отец улыбнулся мне.
— Я сразу угадал, кто приехал, — сказал он. — Это можно прочитать на твоем лице.
Я была удивлена и немножко напугана тем, что мои чувства столь ясно читаются.
— Да, — задумчиво продолжал он, — в твоих глазах… твои глаза светятся… нежностью. Это заставляет меня думать, что ты с ним…
108 
