64 
Кэтрин возвращалась на Манхэттен, почти ни о чем не думая. Только слушала ритмичное постукивание колес, загипнотизированная монотонностью этого звука. Войдя в квартиру, она немедленно сняла с себя всю одежду и встала под душ. Горячая вода привела ее в чувство. Она вновь обрела способность соображать.
Сначала Кэтрин сумела убедить себя, что уехала из Коннектикута просто потому, что ей требуется побыть одной, вдали от Джошуа. Ей нужно понять, что же делать дальше, хотя и так ясно: единственная разумная вещь – это подать на развод. Разве сможет она жить рядом с Джошуа, постоянно помня о том, что он любит другую? Да еще собственную мачеху!
Кэтрин вздрогнула и выключила душ, чувствуя подкатившую к горлу дурноту. Она быстро вытерлась и стала шарить в шкафу, пока не нашла желтый шелковый халат, старательно запахнула полы и туго подпоясалась, чтобы каждый дюйм тела был закрыт. Впрочем, какой-то анализирующий и до занудства честный участок мозга тут же указал ей на то, что затянутый пояс просто провоцирующе натянул ткань на полной груди и на изгибе бедер. Она посмотрелась в запотевшее зеркало ванной и поняла, что похожа на некий подарок в сверкающей и соблазнительной обертке, только и ждущий, чтобы его развернули.
Однако никто этот подарок не собирался разворачивать! И уж конечно – не Джошуа… Может, он и хотел ее тело, но любовь ему была не нужна. А раз так – то и он ей не нужен!
Кэтрин включила телевизор и тут же выключила, не успев даже дождаться изображения на экране. Плеснула себе в стакан что-то выпить – и вылила в раковину, не притронувшись. Выбрала на полке книгу – и швырнула ее на диван, не открывая.
Расхаживая взад-вперед по комнате, она наконец призналась себе, что убежала от Джошуа не потому, что жаждала одиночества. И ей вовсе не требовалось времени на размышления. Она убежала оттого, что хотела, чтобы он бросился вдогонку! Ей были необходимы доказательства того, что она ему нужна. Ей хотелось, чтобы он ворвался в ее квартиру, обнял и поклялся в вечной любви. Чтобы сказал, что никогда не любил Даниэлу, а любил лишь ее одну!
И тут Кэтрин остановилась и горько рассмеялась над собственной глупостью. Лицо ее пылало, как в лихорадке, и она прижала лоб к холодному пластику стены. «Ах, Джошуа! – подумала она. – И зачем только я влюбилась в тебя?! Клянусь, я никогда не позволю себе снова оказаться в такой ситуации! Мне больше не хочется испытывать такую боль. Никогда в жизни».
К тому времени, как в замке начал поворачивается ключ, Кэтрин почти убедила себя, что ей никто не нужен. И все-таки сердце ее моментально подпрыгнуло от глупой надежды.
– Может, ты снимешь цепочку, чтобы я смог войти? – спокойно спросил Джошуа.
Пальцы ее дрожали, когда она сбрасывала цепочку. Он не ворвался, как вихрь, не сбил ее с ног, но, по крайней мере, он все-таки приехал!
Джошуа вошел в квартиру, закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной, даже не делая попытки пройти в комнату. Кэтрин заметила, что под загаром лицо у него бледное, почти серое. Но – к несчастью для ее бьющегося сердца – несмотря на свою бледность, он казался ей столь же неотразимым, как и всегда.
– Не думаю, что бегство поможет тебе решить все проблемы, – сказал он наконец. – Может, мы хотя бы поговорим? И ты позволишь мне все объяснить насчет Даниэлы?
– Не знаю, стоит ли, – ответила она. – Это слишком больная тема. Порой бывает легче просто признать, что все позади.
Джошуа нахмурился.
– Почему у нас все должно быть позади? Мне казалось, что мы не безразличны друг другу, по крайней мере, мы друзья…
– Я не считаю тебя своим другом!
Кэтрин очень старалась говорить спокойно, но эти слова почти прокричала – причем, каким-то неестественным, хриплым голосом. Она опустила глаза и обнаружила, что пальцы ее нервно скручивают и раскручивают атласный пояс. Она не смогла придумать, чем занять руки, и от отчаяния сцепила их вместе, а потом подняла глаза на своего мужа.
Джошуа смотрел на ее груди, и это еще больше возмутило Кэтрин. Соски затвердели и упирались в шелковую ткань. Неужели он думает, что она опять готова броситься в его объятия?! Наконец Джошуа отвел глаза, засунул руки в карманы джинсов и уставился в пол.
– Мне жаль, что ты не считаешь меня своим другом, – сказал он. – Видимо, я разрушил все своей неискренностью, но… я боялся рисковать! – Голос его задрожал. – Кейти, у нас ведь столько общего! Ты не хочешь сделать еще одну попытку?
64 
