Последние отзывы

  33  

Упавшая духом девушка стояла над пропастью, не представляя, как спуститься в долину. Она не замечала, что два черных глаза наблюдают за ней.

Сиу стоял на выступе утеса прямо над девушкой. Он не выпускал ее из виду с тех пор, как она покинула хижину.

Да, девушка очень красива, но она не из этого мира.

Ей незачем оставаться здесь.

Ему нужен только ее отец.

Индеец начал осторожно спускаться со скалы. Он не окликнул Марти, опасаясь напугать се, а тихо приблизился к ней сзади.

Лишь обхватив ее руками, сиу заговорил. Марти вскрикнула, начала сопротивляться, а потом покорилась ему. Стоя на ветру, под дождем, они оба внезапно почувствовали странное напряжение, охватившее их. И оба пытались преодолеть его.

В отличие от индейца Марти еще не осознавала происходящего. Девушка знала только, что каждый раз, когда этот человек оказывался рядом с ней, ее охватывало возбуждение, не связанное со страхом. Ничего подобного Марти прежде не испытывала. Девушку бросало то в жар, то в холод, и от этого она пришла в полное замешательство.

Индеец не на шутку разозлился. Ему хотелось причинить Марти боль, оттолкнуть ее. Или, напротив, прижать к себе. Он проклинал ее за привлекательность и себя за досадную слабость.

Марти и не подозревала, что творится у него в душе.

Он повернул ее лицом к себе.

— В хижину, — бросил индеец.

— Ты же обещал к этому времени освободить меня. — Блестящие зеленые глаза выражали осуждение.

Не ответив, индеец подхватил девушку на руки и понес ее вниз по тропинке к хижине. Молнии разрезали небо, а вслед за ними раздавались раскаты грома. Укрывшись от дождя в доме, индеец поставил Марти на ноги.

— Сутки прошли. Ты обещал отпустить меня, — снова напомнила Марти.

— Я солгал, — холодно отрезал он, считая бессмысленным объяснять, что расстроен и разочарован не меньше, чем она. Сиу не понимал, почему генерал Кидд не явился за своей единственной дочерью. Весь вчерашний день он прождал его, но наступила ночь, а генерал Кидд так и не дал о себе знать.

— Краснокожий ублюдок! — Марти угрожающе двинулась на сиу, но он схватил ее за руки и бросил на койку.

— Лежи, пленница. Мне не хотелось бы причинить тебе боль.

Марти затихла.

Индеец молчал весь день, будто злился на нее.

К вечеру его настроение еще ухудшилось. В напряженной тишине они разделили трапезу, после чего сиу уселся на крыльце. Почему он так зол на нее? Почему нарушил обещание и не отпустил на свободу?

Третий день походил на предыдущие. Сиу был угрюм и молчалив. Марти не смела, задавать ему вопросы. Более того, старалась держаться на расстоянии от него и испуганно опускала глаза, когда он приближался.

На четвертый день Марти охватило такое напряжение, что она вздрагивала при каждом движении индейца. Между этим грозным тюремщиком и тем, кого она увидела в комнате, проснувшись в первое утро похищения, не было ничего общего. Тогда он вел себя вполне цивилизованно, разговаривал с ней, а временами даже держался как белый. Теперь все изменилось. Марти находилась под одной крышей с индейцем, молчаливым, коварным и внушающим только страх.

Она чувствовала себя несчастной. Бальное платье испачкалось и причиняло ей неудобства. Волосы слиплись от грязи. Марти казалось, что с тех пор, как она последний раз принимала ванну, прошло не четыре дня, а, по меньшей мере, месяц. После похищения она лишь изредка ополаскивала лицо, шею и руки в миске с холодной водой. Девушка ненавидела индейца, который купался каждую ночь, а возможно, и по утрам, пока она спала.

К полудню пятого дня Марти поняла, что индеец на что-то решился. Она съежилась, когда сиу подошел к ней с веревкой, переброшенной через плечо.

— Нет, тебе не удастся связать меня и пытать, кровожадный ублюдок! — Изумрудные глаза девушки сверкали, хотя она замирала от ужаса.

Будто не слыша Марти, он опустился на колени перед койкой, надел на нее башмачки и вывел из хижины. Возле хижины был привязан вороной жеребец. Пройдя мимо него, индеец повлек Марти в горы.

— Куда мы идем? — Она остановилась.

— Вниз. — Крепко сжав плечо девушки, индеец потащил ее за собой. Марти с трудом спускалась по узкому крутому склону. Снова остановившись, она тут же ощутила, как тяжелая ладонь легла ей на плечо, и услышала приказание: — Не мешкай.

Девушка двинулась дальше, хотя солнце нещадно палило, а воздух обжигал кожу.

  33