Особенно,... 
214 
– А при чем тут его настроение? – переспросила Катрин.
Траншмер глупо улыбался, что привело молодую женщину в бешенство.
– Ну, если у него хорошее настроение, то, наигравшись с ней, он отдаст ее нам. Хорошенькие бабенки на дороге не валяются, да еще в такие времена. Здесь все такие худые, как драные кошки… Такие, как она, находка.
Тон, которым говорил Траншмер, привел Катрин в ярость. Кровь бросилась ей в голову.
– Приведите сюда вашего Фортеписа! – закричала она. – Идите и приведите сейчас же!
Траншмер выпучил на нее глаза:
– Эй! Потревожить его в такой момент! Никогда в жизни! Мне дорога моя шкура!
Одним прыжком Катрин оказалась у окна и, показывая на него пальцем, закричала, дрожа от ярости:
– А мне наплевать на вашу шкуру! Она недорого будет стоить, если вы сейчас доложите бандиту, что я мертва. Клянусь, что, если вы сейчас же не пойдете за ним, я выпрыгну.
– Вы что, с ума сошли? Что вам за дело, что он развлекается с вашей служанкой?
– Не суйте свой нос куда не следует и делайте, что я вам говорю. А то…
Она уже занесла ногу. Траншмер заколебался. Ему очень хотелось броситься на разбушевавшуюся женщину и тумаком унять ее. Но черт знает, что она выкинет, когда придет в себя! И вообще все это слишком сложно для его головы. Он не мог испортить или убить такую добычу. Ведь Фортепис намеревался разбогатеть на ней. Если с этой чертовой бабой что-нибудь случится, Траншмеру несдобровать. Фортепис сдерет с него шкуру по кусочкам, как он это делал с неугодными. Стоит, пожалуй, рискнуть и помешать его развлечениям.
– Успокойтесь! – проворчал он недовольно. – Пойду! Но это на вашей совести…
Катрин медленно опустила ногу на пол, и Траншмер вышел, не забыв закрыть дверь. Оставшись одна, молодая женщина вытерла пот, выступивший на лбу. Она действительно чуть не обезумела. При мысли, что ее верная Сара попадет в лапы этих мужланов, она совсем потеряла голову. Она бы бросилась без колебаний в окно, только чтобы поставить Траншмера в безвыходное положение. Но теперь надо было успокоиться, чтобы встретить Фортеписа, который – она не сомневалась – должен был вот-вот прийти.
Несколько минут спустя он действительно появился с видом собаки, у которой отняли кость. На нем были только штаны и разорванная в нескольких местах рубаха, распахнутая на груди.
– Что вам надо? – пролаял он с порога. – Вы успокоитесь или следует вас заковать?
В таком одеянии он казался гораздо моложе, чем в военных доспехах. Катрин обнаружила, что она больше ничего не боится. Она успокоилась и прекрасно владела собой.
– Оковы не помешают мне сказать то, что я думаю, – холодно сказала она. – Я позвала вас, чтобы попросить оставить Сару в покое! Ваши грязные лапы, протянутые к ней, это почти то же самое, как если бы вы напали на меня. И щедрость монсеньора Филиппа может уменьшиться…
Фортепис искоса смотрел на нее. Потом усмехнулся:
– Не слишком ли громко вы говорите для пленницы? Что касается Сары, то вы несколько опоздали… со своей просьбой. Кстати, она мне очень нравится, и у меня нет желания расставаться с ней. Я оставлю ее при себе.
– Я знаю, как вы поступаете! – закричала Катрин в гневе, который снова овладел ею. – Вы отдадите ее своим людям! Так вот, клянусь вам, что вы не получите ни одного су за меня, если ваши бандиты прикоснутся к ней хоть пальцем. Я хочу ее видеть, вы слышите? Хочу…
Внезапно главарь бандитов подскочил к ней и, прежде чем она опомнилась, обнял ее и прижал к себе, побелев от ярости.
– Ладно, хватит! Я не отдам ее своим людям, если тебе так хочется. Но советую тебе замолчать, а не то окажешься вместо нее в моей постели…
– Я слишком худая!
– Как сказать! В мужской одежде, может быть. А в платье – совсем другое дело, и я мог бы забыть, что ты дорого стоишь. Тем более что ты не девственница, я думаю, и Филипп Бургундский мало что потеряет, а я немножко позабавлюсь с тобой. Поэтому помалкивай.
Свободной рукой он схватил ее за шею, приблизил пылающее гневом лицо и впился губами в рот. У него были железные пальцы, и Катрин, несмотря на ее бешеное сопротивление, пришлось выдержать поцелуй до конца. Когда он отпустил ее, она, пошатываясь, отступила к спинке кровати и схватилась за нее.
– Ну что, поняла? – проговорил Фортепис с внезапной нежностью. – Советую тебе молчать!
– Я хочу видеть Сару! – в ярости вскричала Катрин.
Они посмотрели друг другу в глаза. В фиалковых глазах молодой женщины сверкали такие молнии, что бандит почувствовал, что она готова на любое безумие. Он пожал плечами и направился к двери.
214 
