Особенно,... 
220 
– Вот твоя дорога! Иди прямо по ней, пока не выйдешь к большой реке.
Она подняла на него полные благодарности глаза.
– Как мне благодарить вас, тебя и сестру?
– Просто не забывай нас! – ответил он, пожимая своими тяжелыми плечами. – Мы будем молиться за тебя…
Он вдруг резко отвернулся, как будто спешил поскорее уйти, потом снова приблизился к ней.
– И потом… – сказал он глухо, – кто знает… что будет? Если ты не найдешь того, кого любишь… я хотел тебе сказать: ты можешь вернуться к нам. Мы будем рады, и Магдалена, и я… я – особенно, знаешь… если ты будешь с нами…
Прежде чем Катрин поняла, что означало это простодушное предложение, Пьер повернулся и побежал, как бы спасаясь, в поле. Она постояла некоторое время, глядя вслед удалявшемуся крестьянину, чей силуэт постепенно растаял в утренней дымке. По ее щекам катились слезы, и она не думала их вытирать. Она была тронута этим проявлением чистого грубоватого чувства. Это был маленький огонек, который она пронесет по жизни. А тем временем день разгорался, все яснее очерчивая все вокруг. Она смогла различить вдали крыши Туси и голубой флажок на башне замка. Зазвонили колокола, приглашая прихожан на утреннюю молитву, и их звуки далеко разносились над зеленеющими полями. Где-то запел жаворонок, и радость наполнила сердце Катрин, радость такая же простая, как те поля и леса, которые окружали ее. Перед ней стелилась старая римская дорога, зажатая между двумя холмами. И, шепча благодарственную молитву Богоматери, которая подарила ей эти мгновения, она отправилась в путь, опираясь на посох паломника.
На другой день перед заходом солнца Катрин сидела в камышах и смотрела на серые воды Луары, текущие у ее ног.
Она шла, шла, поддерживаемая какой-то нечеловеческой волей, несмотря на усталость и сбитые ноги, среди холмов, равнин и лесов, поблескивающих кое-где глазами озер, в сторону реки, которая приведет ее к осажденному городу. Когда спустилась ночь, она нашла приют в старой пустой хижине дровосека, где, поужинав хлебом и сыром, крепко уснула. Когда рассвело, она пошла дальше, хотя все тело ломило от усталости. Каждый мускул, каждая косточка причиняли боль. Ноги горели, и ей время от времени приходилось опускать их в воду прудов. Образовавшиеся мозоли полопались. Пришлось оторвать кусок своей рубашки и забинтовать их. И она продолжала идти, идти по этой древней римской дороге, которой, казалось, не было конца. Крестьяне, попадавшиеся навстречу, кланялись ей, дотрагивались до ее посоха, осеняли себя крестным знамением и просили помолиться за них. Но никто не остановил ее и не предложил зайти в дом. Ее молодость и красота настораживали. Добрые люди видели в ней большую грешницу, которая следует на могилу святого Бенуа, чтобы вымолить прощение. Сотни раз она думала, что вот-вот упадет на краю бесконечной дороги, сотни раз она заставляла себя идти дальше. Иногда она делала короткую остановку у придорожного распятия или фигурки святой Девы Марии на перекрестке дорог, молилась, чтобы она дала ей силы идти, и продолжала свой путь.
При виде могучей реки, открывшейся перед ней, она закричала от радости. Несмотря на усталость, она подбежала к ней, как к наконец найденному другу, нагнулась над водой, чтобы напиться, погрузила в воду свои усталые ноги и руки. Потом села на берегу, глядя, как река катит свои волны, которые вскоре достигнут Орлеана, а завтра, может быть, принесут ее к его стенам. Перед ней вдоль холма карабкались по склону высокие дома с бурыми крышами старого городка Жьен. Над этим древним городом герцогов Орлеанских возвышался старый полуразрушенный замок. Но Катрин не интересовала эта старинная крепость. Она смотрела на берег, где под арками еще не достроенного моста стояли плоскодонки, баржи и лодки, предусмотрительно вытащенные на берег.
Солнце, как огненный шар, окрашивало воды Луары в пурпур, как бы готовясь нырнуть в них. Рожок дозорного над крепостными воротами звал припозднившихся вернуться за стены крепости. Город закрывался на ночь… Катрин поспешила снова обуться и, прихрамывая, направилась к подъемному мосту. Солнце уже село, и стало темно. Катрин прошла под арку ворот в числе последних и остановилась, чтобы спросить у солдата, охранявшего их, где находится крытый рынок. Она знала, что в большинстве городов, особенно тех, которые стоят на пути к наиболее известным местам паломничества, на рынках отводится угол, где паломники могут остановиться на ночь, чтобы укрыться от ветра и сырости.
220 
