Последние отзывы

  25  

Катрин очень серьезно взглянула на Сару, она очень удивилась, услышав, что будет красавицей, потому что еще никто никогда не говорил ей ничего подобного. Хвалили ее волосы, иногда глаза, но не больше. Даже мальчишки никогда ей ничего подобного не говорили. Ни Ландри… Ни Мишель… Мысль о несчастном казненном юноше омрачила неясную радость, которую затеплили в ней слова Сары. Зачем ей быть красивой, если Мишель все равно не увидит ее? Он единственный, для кого она и впрямь хотела бы быть красивой. А так… Но и плакать тоже не следует, хотя, как только она вспоминала Мишеля, на глаза наворачивались слезы.

Как ей становилось больно при воспоминании о нем! Рана эта оставила незаживающий след…

– Красавица, уродина – все едино, – сказала она наконец. – Мне не хочется быть красавицей. Мужчины бегают за ними. И причиняют зло… Только зло!

Сара удивилась словам Катрин, но Катрин замолчала. Она почувствовала, что краснеет, вспоминая ночные сцены, за которыми подглядывала в окошко, вспоминая низкие страсти, жертвами которых становились девушки из-за своей красоты. Сара не сводила с нее глаз, будто ее древнее племя наделило ее умением читать мысли и она знала все, что творилось в душе ее маленькой приятельницы. Сара ни о чем ее не спросила, только улыбнулась и сказала:

– Хочешь или нет, но ты будешь, Катрин, необыкновенной красавицей. Запомни все, что я скажу тебе сейчас: ты будешь даже слишком красивой, и красота принесет тебе много беспокойства. Ты будешь любить одного-единственного мужчину, но любить ты его будешь со страстью. Из-за него ты не будешь ни пить, ни есть, покинешь ради него свой дом, будешь искать его по всем дорогам, не зная даже, примет он тебя или нет. Ты будешь любить его больше самой себя, больше всего на свете, больше самой жизни…

– Никогда не буду любить ни одного мужчину, тем более так, как ты говоришь! – закричала девочка, в ярости топая ногами. – Единственный, которого я могла бы любить, умер!

Она замолкла, испугавшись вырвавшихся у нее слов, и с опаской взглянула на мать. Но Жакетта не слышала.

Жакетта сидела у очага, смотрела на золу и перебирала свои самшитовые четки. Сара взяла девочку за руки и притянула ее к себе поближе, зажав ее ноги между коленями. Голос Сары понизился до ласкового, мурлыкающего шепота, настойчивого, баюкающего:

– Так оно и будет, будет! И вот еще какая странная вещь написана на твоих маленьких ладошках: у тебя будет великая, в самом деле великая любовь, она заставит тебя страдать и одарит тебя такими радостями, что тебе от них станет больно. А тебя будет любить много-много мужчин, один в особенности. – Сара подняла ладонь Катрин к самым глазам и рассматривала ее, наморщив лоб. – Я вижу принца, настоящего рыцаря… Он будет очень любить тебя и много для тебя сделает. Но это не тот, кого будешь любить ты. Ты будешь любить другого. Я вижу его. Молодой, красивый, знатный… и жестокий! Очень жестокий! Тебя часто будут ранить шипы, которыми он защитил свое сердце, но слезы и кровь – лучшие дрожжи для счастья. Ты будешь искать этого человека, как собака ищет хозяина, будешь бежать по его следам, как гончая бежит по горячему следу оленя. У тебя будет слава, богатство, любовь, у тебя будет все, но заплатишь ты за них очень дорого! А потом… ты встретишься с ангелом.

– С ангелом? – изумленно переспросила Катрин.

Сара отпустила руки девочки. Она словно бы очень устала, лицо ее постарело, но глаза светились, будто видели необыкновенное сияние за грязными облупленными стенами.

– Да, с ангелом, – повторила она восторженно. – С ангелом – воином с огненным мечом.

Сочтя, что Сара воспарила уж слишком высоко, Катрин легонько потянула ее, чтобы вернуть на землю.

– А ты, Сара, ты вернешься когда-нибудь на свой остров среди синих морских просторов?

– Для себя я не могу читать книгу будущего, голубка! Бог не позволяет! Но одна старуха гадала мне и сказала, что я никогда не вернусь на родину, но со своими все-таки встречусь. Она сказала, что мое племя придет сюда^[1].

Вернулся Барнабе, вернулся один и казался очень довольным.

– Вот все и решилось, – сказал он. – Мы разработали план и, как только представится подходящий случай, спасем Лоизу.

– Как это – представится случай? Значит, снова ждать? Почему не сегодня ночью? – исступленно закричала Жакетта. – Разве мы мало ждали? Я разве мало ждала?

– Успокойся, женщина! – грубовато оборвал ее Ракушечник. – Желательно не только спасти Лоизу, но и самим остаться в живых. Этой ночью всюду зажигают костры, самый большой костер будет перед дворцом, второй – на Гревской площади. Невозможно совершать налет в Ситэ в такое время, в двух шагах от костра, когда все улицы запружены народом. Кабош к тому же капитан моста Шарантон. У него оружие, у него люди. Сейчас он могущественнее, чем когда-либо. А нам нужно кое-что приготовить. С Лоизой мы уже нигде не будем в безопасности. Кабош отыщет нас повсюду, даже во Дворе Чудес, у него и там свои осведомители. Так что в тот же день нам нужно будет бежать.

  25