Особенно,... 
67 
– А… герцог? – после недолгого колебания спросила она. – Что вы думаете о нем?
Катрин быстро приподняла склоненную головку. Ее глаза насмешливо заблестели.
– Очень привлекательный молодой человек, – с улыбкой сказала она, – но он слишком хорошо это знает! Настоящий сеньор, красноречивый, любезный с дамами, ловкий в любовных играх… Во всяком случае, о нем ходят такие слухи. Словом, совершенный принц. Но…
– Но?
– Но, – смеясь, закончила Катрин, – если он хочет выдать меня замуж только для того, чтобы надежнее заполучить в свою постель, он ошибается.
От изумления Мария де Шандивер спустилась со своих меланхолических вершин. Она с забавным недоумением смотрела на девушку. Значит, Катрин известно, что ее ждет? Более того, она собирается вполне серьезно послать подальше герцога, словно заурядного поклонника, – а он поставил все на карту, чтобы добиться ее.
– Вы собираетесь это сделать? – наконец выговорила она. – Оттолкнуть герцога?
– Почему бы и нет? Если я выйду замуж, я собираюсь хранить верность мужу, как обещаю у алтаря. Значит, я не стану любовницей монсеньора. Придется ему с этим смириться.
На этот раз Мария де Шандивер грустно улыбнулась. Если бы ее Одетта обладала хоть небольшой долей этой спокойной и веселой храбрости, этой твердой решимости, когда ее продавали Карлу, это бы все изменило! Но она была так молода! Пятнадцать лет, а ведь Катрин больше двадцати.
– Мессиру Гарену повезло, – вздохнула старая дама. – Красота, благоразумие, верность… У него будет все, чего только может пожелать самый требовательный человек.
Катрин, снова став серьезной, покачала головой.
– Не слишком завидуйте ему! Никто никогда не знает, что его ждет.
Остальное она оставила при себе – содержание записки от Барнабе, которую Сара ей принесла вместе с завтраком… Бродяга сообщал ей о возвращении Гарена и о том, что все произойдет в тот же вечер.
– Только устрой так, чтобы известная особа до наступления темноты оставалась при тебе, – сказал Барнабе. – Это для тебя легко.
День склонялся к вечеру, когда Гарен де Бразен переступил порог дома Шандивера. Из-за мелких стекол своего окна с частым свинцовым переплетом Катрин со странно сжавшимся сердцем смотрела, как он спешивается. По обыкновению своему, он был в черном, ледяной и бесстрастный, но великолепно украшенный тяжелой рубиновой цепью вокруг шеи и огромным кровавым карбункулом, сияющим на капюшоне. Шедший за ним слуга нес ларец, покрытый пурпурной тканью с золотой бахромой.
Увидев, что черная фигура исчезла в дверях, Катрин отошла от окна и села на постель, ожидая, пока ее позовут. Было жарко, хотя толстые стены сберегали прохладу. И все же девушка дрожала в своем серебряном платье. При мысли о том, что сейчас она должна встретиться с человеком, обреченным на смерть, ее охватила непереносимая тоска. Руки у нее похолодели, она вся дрожала, обезумев от страха. Зубы у нее стучали, но голова пылала, и она безнадежно оглядывалась кругом, ища отверстие, выход, куда можно было бы проскользнуть, потому что стоило ей подумать о том, что Гарен посмотрит на нее, может быть, даже коснется ее руки, – и ей делалось дурно.
Домашние шумы доносились до нее приглушенными, но казались грозными. С усилием она встала с кровати, дотащилась до двери, держась за стены. Она больше не могла здраво рассуждать. В ней остался лишь животный страх. Она ухватилась за резную ручку двери, и железные завитки до крови оцарапали ей палец. И она так дрожала, что не сумела отворить. Тем не менее дверь открылась, и вошла Сара. Увидев за дверью бледную, с побелевшими губами Катрин, цыганка вскрикнула:
– Ты что здесь делаешь? Иди, тебя зовут!
– Я… я не могу, – слабо пролепетала девушка. – Я не могу туда пойти!
Сара схватила ее за плечи, принялась безжалостно трясти. Ее черты окаменели, и темное лицо цыганки стало похоже на дикарскую маску из какого-то экзотического дерева.
– Раз уж у тебя хватило смелости пожелать чего-то, так хватит смелости и взглянуть на это, – без обиняков заявила она. – Мессир Гарен тебя ждет!
Она смягчилась, увидев слезы, брызнувшие из лиловых глаз. Отпустив Катрин, она смочила салфетку водой из стоявшего на туалетном столике серебряного кувшина, затем брызнула на лицо девушки; и на него тотчас же вернулись краски. Катрин глубоко вздохнула, и Сара следом за ней.
– Вот так-то лучше! Теперь иди и постарайся не растеряться, – сказала она, взяв Катрин под руку и увлекая ее к лестнице. Неспособная сопротивляться, девушка покорно следовала за ней.
67 
