Особенно,... 
76 
Все это выглядело мрачно и вместе с тем призрачно. Вспомнив веселые свадьбы собратьев дядюшки Матье или крестьян, где она была гостьей, Катрин сказала себе, что ее свадьба была на редкость унылой. И это низкое, грязного желто-серого цвета небо, набухшее снегом, эти летавшие с криком вороны делали ее еще более печальной.
Холод щипал лицо, не давал дышать; закусив губы, Катрин едва удерживала слезы. Если бы не доброта Марии де Шандивер и не горячая дружба Одетты, она была бы страшно одинока в этот день, такой важный в жизни женщины. Несмотря на просьбы Катрин, сеньор де Бразен не оказал чести быть приглашенными ни Жакетте, ни Лоизе, ни дядюшке Матье.
– Это невозможно! – отрезал он. – Монсеньор, хотя сам и не сможет присутствовать, будет против. Вы должны заставить всех забыть о том, кем вы были, и для этого прежде всего вы сами должны забыть об этом.
– Не надейтесь! – побагровев от гнева, ответила Катрин. – Я никогда не забуду мою мать, мою сестру, моего дядю и всех, кто мне дорог. И хочу сразу же предупредить вас: если вы откажете мне в радости принимать их в доме, о котором говорят, что он станет моим, – никто, и вы в том числе, не сможет помешать мне навещать их.
Гарен устало пожал плечами.
– Делайте что хотите!.. Только не напоказ.
На этот раз она ничего не ответила, но будущие супруги неделю не разговаривали. Катрин дулась, а Гарену явно безразлична была ее обида, и он не спешил мириться. От этого новобрачной еще тягостнее казалось отсутствие матери и дяди. Но зато ей совершенно безразлично было присутствие представителей герцога Филиппа, задерживавшегося во Фландрии: беспечного, элегантного Гуго де Ланнуа, близкого друга Филиппа, чей наглый взгляд всегда смущал Катрин, и юного, но сурового Николя Ролена, несколько дней тому назад ставшего канцлером Бургундии. Оба явно тяготились этой неприятной обязанностью, хотя новый канцлер был самым лучшим другом Гарена. Катрин знала, что ему неприятен этот брак.
В главном зале замка был накрыт праздничный стол на двенадцать персон. Зал, защищенный от холода аррасскими коврами, был тесным, да и сам замок был не из больших: скорее дом, к которому пристроены большая башня и маленькая башенка. Но стол, стоявший у ярко горевшего огня, был покрыт узорной шелковой скатертью, и обед был подан на блюдах из позолоченного серебра, потому что даже на своей скромной свадьбе министр финансов хотел поддержать свою репутацию элегантного и любящего роскошь человека.
Войдя, Катрин сразу протянула к огню озябшие руки. Сара, которой было обещано место главной камеристки, сняла с нее плащ. Катрин с удовольствием отдала бы своей верной служанке и свой высокий головной убор, украшенный серебряным полумесяцем, осыпанным сапфирами, с которого спускались волны кружев. Виски сдавила мигрень, она насквозь промерзла и боялась взглянуть на мужа.
Интерес, который Гарен проявил к ней в день покушения Барнабе, пропал у него на следующий же день. С тех пор они редко встречались, потому что Гарен сопровождал герцога в многочисленных поездках. В том числе в Париж, где Филипп находился в момент внезапной смерти английского короля Генриха V, в конце августа. Победитель битвы при Азенкуре умер в Венсенском замке, оставив ребенка нескольких месяцев от роду – сына, которого родила ему Екатерина Французская. Но осторожный Филипп Бургундский, отказавшись от регентства и даже не дождавшись похорон завоевателя, вернулся во Фландрию и не сдвинулся с места при вести о смерти короля Карла VI, чтобы ему, французскому принцу, не пришлось унизить своего достоинства перед герцогом де Бэдфордом, ставшим регентом королевства. Гарен де Бразен оставался с Филиппом, но каждую неделю от него приезжал гонец, привозивший невесте какой-нибудь подарок: украшение, статуэтку, молитвенник, роскошно иллюстрированный Жакмаром де Гесдином, и даже пару борзых. Ни разу эти подарки не сопровождала записка, даже самая короткая. Зато Мария де Шандивер регулярно получала инструкции, касающиеся приготовлений к свадьбе и светских обычаев, в которые следовало посвятить его будущую жену. Гарен вернулся только за неделю до свадьбы, как раз вовремя для того, чтобы успеть запретить Катрин пригласить ее семью.
Свадебный обед был грустным, несмотря на то что Гуго де Ланнуа изо всех сил старался оживить его. Катрин, сидевшая во главе стола рядом с Гареном, едва притронулась к поданным блюдам, ограничившись несколькими крошками великолепной щуки из Соны и маринованными сливами. Еда не шла в горло, и говорила она тоже с трудом. Гарен не обращал на нее никакого внимания. Другими дамами, болтавшими друг с другом, он тоже не занимался. Он говорил о политике с Николя Роленом, увлеченным будущей поездкой в Бурган-Бресс, где, чтобы доставить удовольствие миролюбивому герцогу Савойскому, подданные Карла VII и бургундцы попытаются договориться.
76 
