18 
— Об этой женщине, естественно. — Родди повел сутуловатыми плечами. — О Еве.
Себастьян удивленно вскинул брови, изображая полное непонимание. Этот разговор, устрашающее сопение Родди, его лицо, напоминающее сейчас физиономию печального клоуна, забавляли его все больше и больше.
Он мог быстро прекратить эту комедию: всего лишь раз показал бы затеявшему ее храбрецу кулак, и тот мигом исчез бы отсюда. Но развитие событий обещало быть довольно смешным, а Себастьян, несмотря на склонность чересчур многие вещи подвергать тщательному анализу, любил посмеяться.
— На твой взгляд, я повел себе с Евой подло? Это ты имеешь в виду?
— Подло ты повел себя со мной! — заявил Родди, уморительно раздув ноздри.
— Еще интереснее! — Себастьян присвистнул. — И каким же образом?
— Я первый занял место рядом с этой женщиной! И она была согласна…
Чем Родди закончил свою фразу, Себастьян не услышал, так как громко расхохотался, больше не в состоянии сдерживаться.
— Ты еще и смеешься? — взревел Родди, и его лицо стало красным, как переспелый помидор. — Тебе весело? Да… да за такое знаешь, что бывает?
— Что? — поинтересовался Себастьян, все еще смеясь и опять складывая на груди руки.
Взгляд Родди скользнул по мускулистым плечам соперника, поблескивающим в свете утреннего солнца, по мощным бицепсам, на которые раньше он, очевидно, не обращал внимания, и его пыл заметно поугас.
— Ну, так что за такое бывает? — снова спросил Себастьян, смеясь теперь одними глазами.
— Да это я так, сгоряча брякнул, — пробормотал Родди, нервно сглотнув. — Если честно, я вовсе не хочу с тобой ссориться. Давай поговорим спокойно.
— Давай, только, честное слово, я так и не понял, чего ты от меня хочешь.
— Ева была готова повеселиться в этой поездке со мной и, если бы не ты, уже вчера вечером мы «оторвались» бы с ней по полной программе, — произнес Родди с видом оскорбленной добродетели.
Себастьян представил, как его необыкновенная, загадочная Ева — то задумчивая фея, то восторженный ребенок, то робкая девочка — предается в объятиях этого ливерпульца низменным утехам, и на смену радости в его душе пришла вдруг такая злость, что пальцы рук сами собой сжались в кулаки. Ему вспомнились фальшивые улыбки продажной девки, которая с готовностью пошла тогда ублажать Родди. Нет, по сравнению со светлыми искренними улыбками Евы они вызывают лишь омерзение.
Ишь о чем размечтался, чертов кретин, подумал он, глядя на Родди немигающим взглядом и стискивая зубы. Еву ему подавай! Пусть довольствуется уличными красавицами, ведь они ему по карману!
— Ева сама тебе сказала, что готова… — Повторять слова Родди «повеселиться» и «оторваться по полной программе» он не захотел.
Слишком неуместны они были рядом с ее именем. — Что не прочь терпеть тебя рядом с собой на протяжении всей поездки?
Родди моргнул — не то, потому что вопрос Себастьяна прозвучал для него неожиданно, не то, потому что его покоробили слова «терпеть тебя рядом с собой».
— Нет, ничего такого она мне не говорила, — проворчал он. — Но ты же сам видел, как ей приятно было сидеть рядом со мной в автобусе, слушать мои истории. Она смеялась и выглядела очень довольной…
— Лишь потому, что хорошо воспитана и не могла позволить себе послать тебя вместе с твоими историями куда подальше, — жестко перебил его Себастьян, от гнева чуть выдвинув вперед челюсть.
— Что?! — Лицо Родди исказила гримаса гнева. — Какая чушь!
— Ты слишком самоуверен, — произнес Себастьян, одаривая непрошеного гостя уничижительным взглядом. — Ты и мизинца такой женщины, как Ева, не стоишь, понял?
— А ты? — воскликнул Родди визгливым голосом, забыв о том, что его соперник гораздо сильнее. — А ты стоишь? Считаешь, тебе все позволено, а мне нет? — Он вскочил с кресла и зло оскалился. — Я ведь видел, как вчера вечером ты хватал Еву за задницу! Я все видел!
Лицо Себастьяна сделалось каменным. Несколько секунд он смотрел на Родди в мрачном молчании. За то, что вчерашний поцелуй с Евой, поцелуй, слаще и волшебное которого он не знавал за все тридцать лет своей жизни, тот посмел окрестить «хватанием за задницу», ему хотелось разорвать мерзавца в клочья.
В то мгновение, когда в глазах опомнившегося Родди мелькнул страх, Себастьян быстро шагнул к нему, схватил за грудки и хорошенько встряхнул.
— Не смей об этой женщине выражаться столь непочтительно! И заруби себе на носу, болван: мы целовались с ней, потому что оба этого желали. А на тебя и ей, и мне наплевать!
18 
