29 
На пляже Евы не оказалось. На обед она тоже не пришла. Истерзанный мучительными раздумьями, волнением и невообразимыми предположениями, Себастьян увидел ее только вечером, когда их группа садилась в автобус перед отправлением на железнодорожный вокзал.
Ева уже сидела в переднем ряду, у окна, рядом с женщиной лет сорока, когда Себастьян вошел в автобус и осмотрелся по сторонам.
Всю дорогу до вокзала он не сводил с нее глаз. Ему хотелось, чтобы она почувствовала на себе его взгляд, чтобы, повинуясь сверхъестественным силам, к которым он взывал, повернула голову и поняла по выражению его лица, что ему довелось пережить за сегодняшний день.
Но Ева так и не повернулась. Просмотрела в окно до того момента, пока автобус не остановился возле кишащего людьми вокзала.
Их взгляды встретились, когда группа уже направилась к нужной платформе. Ева, все это время будто нарочно непрерывно и с большим увлечением о чем-то разговаривавшая с женщиной, с которой сидела в автобусе, вдруг словно сжалилась над Себастьяном, шедшим за ней по пятам, и повернула голову.
Он успел заметить, как за считанные секунды в ее бархатных глазах отразилась мозаика эмоций — отчаяние, смешанное с болью, страдание и, как ни странно, благодарность.
Да-да, благодарность — Себастьян ясно это увидел.
Потом все вмиг исчезло и лицо Евы приняло то отстраненно-дружелюбное выражение, с каким смотрят на человека, отношения с которым ограничиваются набором вежливых, ничего не значащих фраз: «здравствуйте», «до свидания», «как поживаете?».
— Привет, — сказала она улыбаясь.
Если бы Себастьян не изучил за проведенное вместе время все ее интонации, привычки, манеру вести себя, то, возможно, и не увидел бы в этой ее улыбке фальши.
Но он знал, какая она, знал так хорошо, как если бы они были неразлучны со студенческой поры, и прекрасно понимал сейчас, что улыбкой Ева маскирует какие-то совсем другие чувства.
Какие именно, определить было сложно. Ева таила в себе много секретов, представляла собой само воплощение загадочности.
— Ева… — начал Себастьян, в неосознанном порыве протягивая к ней руку и не зная, что сказать дальше.
Она шире и еще более неестественно улыбнулась и спросила:
— Как твои дела?
Себастьян растерянно опустил руку и на секунду закрыл глаза. Ее столь обыденный, но так не соответствующий всем тем эмоциям, что теснились в его душе, вопрос выбил его из колеи. Он предпочел бы его не слышать.
Ева рассмеялась деланно веселым смехом, вновь повернулась к собеседнице и продолжила с тем же оживлением с ней разговаривать.
Себастьян же замер, будто его внезапно ударили по затылку чем-то тяжелым, и некоторое время не моргая смотрел Еве вслед. Затем медленно продолжил путь в самом хвосте группы.
8
Серые туманы Шотландии, встретившие Еву в родном Глазго, так разительно контрастировали с праздничным многоцветием Кении, что на душе у нее стало еще мрачнее, чем во время полета.
Как только она села в такси и поехала по знакомым улицам, ей захотелось поскорее очутиться в своей маленькой квартирке, упасть на кровать, накрыть голову подушкой и предаться бесконечным воспоминаниям.
Нет, твердо сказала себе она. Тогда я непременно разревусь, начну сетовать на свою несчастную судьбу. Нет, я подумаю о своих каникулах в Африке позднее. Когда рана от расставания с Себастьяном хоть немного затянется…
Весь день до самого вечера она пыталась отвлечь себя от дум о Себастьяне. Разбирая чемодан, слушала громкую музыку, потом сходила в супермаркет, затем — приняв внезапное решение выйти на работу не в конце недели, как следовало, а уже завтра — позвонила Кестеру, своему начальнику.
Тот сказал, что будет только рад ее появлению. Трое из двадцати консультантов их агентства помимо Евы находились в отпуске, и ее помощь могла потребоваться в любой момент.
Поговорив с Кестером, она набрала номер родителей и, старательно придав голосу безмятежной веселости, битый час в подробностях описывала маме розовое великолепие Накуру, прозрачные, сильно пахнущие цветки акаций, зебр, слонов, жирафов, бегемотов и незабываемые улочки древней Момбасы. Потом, решив утомить себя ходьбой, чтобы быстрее и крепче заснуть, отправилась прогуляться.
Какая же я умница, мелькнула в ее голове последняя осознанная мысль, когда два часа спустя, перекусив в уютном кафе и приняв теплую ванну, она уже лежала в кровати. Не позволяю себе думать о нем, не даю воли чувствам. Так лучше. Так спокойнее…
29 
