44 
Весь университет видел во мне бессердечную дрянь, возникла в ее проясняющемся мозгу первая осознанная мысль. В том числе и Себастьян. Все считали, что я обожаю титулы и деньги, что заманила в свои сети Августа при помощи каких-то там черных сил. Какой ужас!
Выходит, даже если бы мы с Августом разошлись уже тогда, желающих общаться со мной не нашлось бы…
Ее взгляд упал на диван, на котором в том месте, где сидел Себастьян, еще сохранялась небольшая вмятина.
Себастьян, подумала Ева, и ею овладела самая настоящая паника. Он никогда больше не придет ко мне, никогда не позвонит. Я сама отказалась от счастья, все испортила своими руками!
Она вскочила с кресла, охваченная страстным желанием повернуть время вспять, все изменить, исправить… Но тут же вновь села, сознавая, что поступила единственно верно.
В ее ушах вдруг отчетливо прозвучали слова бабушки: «Красивых женщин, как ты, обычно преследуют несчастья. Ими все восхищаются, но видят в них лишь внешнюю прелесть, а заглянуть в душу даже не пытаются. Многие им завидуют, многие стремятся насолить, отомстить за злодеяния, которых те не совершают, приписать несуществующие грехи…»
Насколько же верными были предостережения бабушки! А она-то считала, что понимает смысл ее слов. Оказывается, не осознавала и половины того, о чем та хотела ей сказать. Родная, любимая, мудрая бабушка! Как ты была права!..
Ева вскинула руки в отчаянной надежде, что бабушка видит ее откуда-то с небес и поможет ей выжить в этом суровом и несправедливом мире… и безудержно разрыдалась.
Она плакала до тех пор, пока не почувствовала, что слез больше нет, что ее веки опухли и болят, а в голове стоит густой туман.
— Я больше не буду тревожить тетю, — прошептала Ева наполнившему комнату вечернему мраку, всхлипывая и шмыгая носом. — Я справлюсь с этим испытанием самостоятельно. Докажу этому безумному миру, что я не красивая кукла, а способный добиться чего угодно, умеющий постоять за себя человек. Так мне советовала бабушка. И настал как раз тот момент, когда мне следует ее советом воспользоваться.
Будущее без Себастьяна пугало, а сплетни, о которых он поведал, до сих пор не укладывались в голове. Но она чувствовала, что выберется из этой пропасти. Без чьей-либо помощи. И, как ни странно, больше, чем когда бы то ни было, верила в ожидающее ее где-то впереди огромное счастье, то самое, которое ей пророчила тетя.
Себастьян отправился домой в этот же вечер. Садиться за руль во взбудораженном состоянии он обычно не решался, но сегодня даже не подумал об опасности. Желание занять себя каким-то делом, чтобы хоть немного утихомирить боль, оставленную в сердце разговором с Евой, заглушало в нем и голос разума, и прирожденную осмотрительность. Лучшего способа отвлечься от жутких воспоминаний, чем быстрая езда, он не мог придумать.
Она права, думал он, мчась по дороге. Абсолютно права. Доверять человеку, столько лет без всяких на то оснований считавшему ее порочной и продажной, не поверившему в ее чистоту, даже пообщавшись с ней, — на это решился бы лишь ненормальный.
На память пришли эпизоды их кенийских каникул. Как неподдельно и открыто восхищалась Ева африканской природой! С какой готовностью отдалась в их единственную ночь страсти!
Себастьян проклинал себя за то, что уже тогда, в первые дни общения, не поговорил с ней! Сейчас же его одолевало желание вернуться в Глазго, явиться к Еве и умолять ее простить его до тех пор, пока она не сжалится над ним, пока лед обиды в ее сердце не начнет таять… Но ему тут же вспоминался ее надрывный крик «Уходи!», и он понимал, что она даже на порог его не пустит.
Проклятье, проклятье, проклятье! — думал Себастьян, впиваясь пальцами в руль. Я повстречал женщину своей мечты, влюбился в нее, она отвечает на мое чувство, но мы не можем быть вместе! И все из-за чего? Из-за моей легковерности, из-за того, что я чрезмерно увлекся сплетнями, что не увидел за ненастью Эмили элементарной ревности.
Болван! Вот и придется теперь страдать всю оставшуюся жизнь. Второй Евы или ее подобия мне никогда больше не найти!
Себастьян приехал домой глубокой ночью.
Пустая квартира, встретившая его тишиной и мраком, показалась ему еще более неуютной, а вся ее обстановка на редкость безвкусной.
Пожалуй, пора сменить жилье, решил он, проходя в кухню и усердно отгоняя от себя мысли о Еве. Денег у меня предостаточно, лет уже не так мало. Может, купить дом где-нибудь в Дин-Виллидже? С садом, террасой, балкончиком на втором этаже. На балконе я посажу цветы, в саду поставлю кресло-качалку и, приходя с работы, буду, качаясь в нем, читать газеты и пить чай.
44 
