30 
Сет встал и пристально посмотрел на нее:
— Да, характер у тебя тот еще! Какой-то подлец изменил тебе, и теперь ты всех мужчин считаешь подлецами.
— Нет, ты не прав. На самом деле я думаю, что ты очень искренний и честный. Но, как я тебе уже сказала, я не готова к близости с тобой и у меня есть сомнения относительно твоих чувств к другой.
— Знаешь, это мне, а не тебе надо было говорить о нанесенных ранее душевных ранах.
Он отвернулся от нее и начал собирать свои вещи.
Расстроенная Дрю медленно пошла к дому. Она была вынуждена признать, что это было больше похоже на отступление.
Ох уж эти женщины! Сет забросил сумку-холодильник и корзину в багажник, а затем вернулся за портретом.
— Позволь уж мне самому за себя решать, к кому меня влечет, а к кому нет, — пробормотал он себе под нос, схватил незаконченный портрет и отнес его в машину.
Он положил холст на покрывало и, нахмурившись, произнес:
— Мы разрешим этот вопрос раз и навсегда.
Несколько минут спустя Сет подъехал к дому Грейс, выпрыгнул из машины и быстрым шагом направился к двери.
— Обри! — прокричал он. — Кто-нибудь есть дома?
— Сет! — радостно воскликнула Грейс и выбежала из кухни.
— Привет! Ты знаешь, мне очень нужна Обри.
— Она же по воскресеньям играет в софтбол.
— Да, как же я об этом забыл!
Игра была в самом разгаре, когда Сет приехал в парк. «Крабы» — команда Обри — проигрывала своим давнишним соперникам, «Ершам».
Обри заняла место на позиции отбивающего и готовилась к четвертой попытке. Толпа взорвалась дружным: «Ооо-бри! Ооо-бри!»
Она примерилась к площадке. Сделала несколько пробных замахов, а потом что было сил врезала по подброшенному мячу. Трибуны взорвались одобрительным ревом.
Уже в момент соприкосновения биты с мячом Сет понял, что удар получился на славу. Болельщики вскочили, издав вопль восторга. Обри отбросила биту и не спеша обежала «базы», как бы совершая круг почета. В следующем раунде «Ершам» не удалось заработать ни одного очка. Таким образом, усилиями Обри игра закончилась вничью. Сет спустился с трибуны к полю.
— Прекрасный удар!
— Привет! — Обри удивилась при виде его. — А я думала, ты пишешь портрет своей цветочницы.
— Послушай, мне надо с тобой поговорить.
— Хорошо, подвезешь меня домой, по дороге и поговорим.
— Прекрасно. Встретимся у машины.
Он переложил покрывало и холст на заднее сиденье. Когда Обри подходила к нему — перчатка в руке, бита через плечо, — он попытался взглянуть на нее новыми глазами, как будто видел ее в первый раз. Но ничто в его сердце не дрогнуло.
— Слушай, Сет, я уже начала волноваться, не случилось ли у тебя чего, — сказала она.
— Да ничего особенного. Давай положу твои вещи в багажник.
Она пожала плечами, передала ему перчатку и биту, но на ее лице появилось изумленное выражение, когда он раскрыл перед ней дверцу машины.
— Ты что, куда-то спешишь?
— Слушай, если ты потрясающе подаешь мяч, это еще не значит, что мужчина не может открыть для тебя дверцу. А если твой приятель Уилл не оказывает тебе таких простейших знаков внимания, ты должна с ним расстаться.
— К Уиллу у меня претензий нет. Что с тобой?
— Я пока не хочу об этом говорить. — Он завел машину.
Они ехали в полном молчании. Она его достаточно хорошо знала, чтобы понять: что-то его мучает, а в таких случаях он всегда молчал.
Сет остановился у лодочной стоянки и какое-то время сидел, постукивая пальцами по рулю.
— Пойдем прогуляемся по набережной?
— Конечно, пошли!
Но когда он вышел, она осталась сидеть в машине, дожидаясь, пока он не откроет ей дверцу.
— Что это с тобой?
— Ничего, просто сижу и жду, когда же ты наконец-то окажешь мне элементарный знак внимания. Ну так что же произошло, Сет?
— Знаешь, я должен попросить тебя об одолжении.
Она сунула в рот жвачку.
— А в чем дело?
Он прошел на пристань, долго смотрел на воду и на гнездо, которое свили на столбе птицы, а потом повернулся к ней:
— Можно я тебя поцелую? Мне это очень нужно.
Она развела руками:
— И всего-то? Я-то уж думала, ты сейчас, не дай бог, скажешь: мне осталось жить полгода или еще что-нибудь в этом роде. Конечно, почему бы и нет? Ты целовал меня сотни раз.
— Понимаешь, мне для себя надо кое-что решить, поэтому я и должен сейчас тебя поцеловать. Так, как парень целует девушку, по-настоящему.
30 
