53 
– Закрой глаза, моя женщина, – хрипло выдохнул он, – или получишь вместо завтрака только мои ласки.
Темные ресницы медленно опустились, скрыв сияющие янтарно-карие глаза Рибы. Она снова погрузилась в дремоту, пока не услышала стук тесака о дерево. Приподняв голову, она увидела Чанса. Он стоял всего в нескольких футах, в джинсах, черной фланелевой сорочке и кожаной куртке – обычный походный костюм для горной местности. Повернувшись спиной к Рибе, он рубил дрова. Риба невольно восхитилась небрежной ловкостью, превратившей тяжелый труд лесоруба в простую игру. Неожиданно, почувствовав ее взгляд, Чанс повернул голову.
– Кофе будет готов через несколько минут, – объявил он. – Как ты относишься к бифштексу и яйцам?
– Как голодный тигр, – заверила Риба, по-кошачьи потягиваясь, и тут же поспешно сунула руки в спальный мешок. – Бр-р-р. Я слышала об отелях, экономящих на отоплении, но это просто смехотворно!
Раздраженно фыркнув, она натянула спальный мешок до самых глаз.
– Придется поговорить насчет этого с управляющим! – пообещал Чанс, улыбаясь себе под нос.
– Поговори, да побыстрее. Да, кстати, узнай в прачечной, что сталось с моей одеждой.
– Попытайся пошарить на моей стороне спального мешка.
Риба последовала совету и, отыскав джинсы с блузкой, встряхнула их и осмотрела на свет.
– Твоя одежда совсем чистая, – обиженно объявила она, – а моя – вовсе нет.
– Мне пришлось спуститься к «тойоте».
Риба торжествующе улыбнулась:
– Так и знала, что ты поймешь.
Ухмыльнувшись, Чанс покорно отправился к машине, отыскал смену одежды для Рибы, отдал ей и стал ждать. И не разочаровался. Как только холодная ткань коснулась кожи, Риба, взвизгнув, подпрыгнула.
– Согрей вещи в спальном мешке, пока я бреюсь, – вмешался Чанс, скрывая улыбку.
Риба, сердито ворча себе под нос, все же сделала, как было велено, и, лишь когда смогла без дрожи дотронуться до вещей, торопливо оделась. Вторая пара джинсов, купленная для нее Чансом, сидела так же хорошо, как первая. Рубашка, однако, оказалась куда практичнее вчерашней блузки. Фланелевая, с длинными рукавами, в оранжево-красновато-коричневых тонах, она была такой теплой, что Риба сразу же согрелась и с удовольствием потерлась щекой о мягкую ткань. Огонь потрескивал, посылая в небо жар и светло-серебристый дым. Закончив бриться, Чанс оглянулся – как раз вовремя, чтобы увидеть эту мирную сцену. Улыбнувшись, он подошел к Рибе:
– Теперь тепло?
Риба кивнула.
– Осталось только одно, – сообщила она, откидывая со лба тяжелую прядь волос.
– А именно?
– Никак не могу вспомнить, куда горничная сунула щетку, когда убирала комнату.
– Эту? – осведомился Чанс, вытаскивая из кармана куртки красивую щетку с ручкой из слоновой кости.
– Откуда ты знаешь? – сухо спросила она.
– Янтарная инкрустация точь-в-точь такая же, как на нем, – объяснил Чанс, вынимая из другого кармана гребень из слоновой кости, выложенный янтарем.
– Я уже стала беспокоиться, что с ней случилось. Все мои гребни приобрели странную особенность просто прилипать к твоим пальцам.
Чанс с интересом осмотрел свои ладони.
– Да… я как-то не задумывался, что успел собрать целую коллекцию твоих гребешков. – И, встав перед ней на колени, добавил: – Зато я постараюсь загладить свою вину.
Риба улыбнулась, лаская густые черные волосы.
– Я удовлетворюсь и завтраком.
Чанс, подняв медово-золотистые пряди, припал к ее шее долгим нежным поцелуем. Усы слегка щекотали кожу, посылая озноб по спине. Пробормотав проклятие, он разжал пальцы и начал расчесывать длинные светлые волны. Стон чувственного удовольствия сорвался с губ Рибы. Она закрыла глаза, отдаваясь головокружительным ощущениям. Чанс продолжал расчесывать ей волосы, пока они не превратились в сияющую массу, стекавшую почти до пояса. Даже когда последние пряди были распутаны, Чанс продолжал водить щеткой сверху вниз, нежно и в то же время твердо, наслаждаясь мерцанием и блеском ее волос.
– Можешь украсть все мои гребни до единого, – вздохнула наконец Риба. – По правде говоря, я на этом настаиваю.
Низкий мурлыкающий стон, вырвавшийся у Чанса, вновь заставило ее вздрогнуть. Собрав в кулак гриву волос, он начал заплетать их в одну длинную косу.
– Сегодня никаких причесок, моя женщина. Здесь чем проще, тем лучше, особенно в Чайна Куин.
Он быстро доплел косу, завязал ее вместо ленты сыромятным ремешком и отступил на шаг, восхищаясь собственной работой.
53 
