Последние отзывы

  18  

Не преминули прийти пораньше и Вьесчи. Негоцианты, бизнесмены, или торговцы, мира киндрэт. Трое. Глава клана – Рамон Дэ Кобреро, одетый в великолепный костюм от Армани. Внешне он казался лишенным всех чувств, кроме высокомерия. Оно было написано на его холеном смуглом лице испанца и отмеряло каждое движение. Рамон приветственно кивнул всем присутствующим и, дождавшись, когда один из его людей отодвинет для него стул, сел. Он давным-давно научился усмирять свой южный темперамент и срывался очень редко.

Умный, жесткий, безапелляционный, решительный.

Этот клан меньше других уделял внимание магическому воспитанию своих «птенцов», больше обучая их игре на бирже. Но в Рамоне чувствовался непонятный мне энергетический заряд – пелена, остро и свежо пахнущая озоном, в которой назревали грозовые разряды.

Его спутники казались копиями своего главы, и внутри были похожи на пустые сейфы, запертые одним и тем же ключом.

Я слышал, что раньше, в древности, клан был очень силен. Но и теперь, несмотря на магическую слабость, никто не ссорился с торговцами. Хотя бы потому, что большая часть денежных средств всех кланов лежала на счетах в их банках. От благополучия Вьесчи во многом зависело благосостояние остальных.

Ну вот и все. Кадаверциан не будет. Они уже давно не приходят на общие собрания братьев.

Боковая дверь распахнулась. Появился Ревенант. Высокий статный мужчина лет тридцати. Больше всего он походил на преуспевающего бизнесмена – отлично сшитый темно-серый костюм, золотой колпачок вечного пера, выглядывающий из нагрудного кармана, «Роллекс» под белоснежной манжетой рубашки. Бизнесмен или политик, а может быть, и то и другое. Он занимал немаленький пост в министерстве и проворачивал крупные сделки на бирже. Ему принадлежало несколько банков, две судостроительные верфи, великолепный особняк в лучшем районе города, а также жена и двое детей.

Он не был человеком, но не был и вампиром. Древнее проклятие королевского рода Корвинусов. Каждый второй ребенок в этой семье рождался ревенантом – нечеловеческим существом, обладающим способностями вампира. Ревенанты были очень могущественны. Обладали странной силой, действующей и на людей и на киндрэт. Но умирали, как обычные смертные. И сами не знали, благо это или проклятие.

Давным-давно, еще в Темные Времена, кланы, устав от междоусобных войн, признали ревенантов из рода Корвинусов своими верховными судьями. Теми, к кому можно обратиться для решения спорного вопроса. И чье решение становилось последним, более не обсуждаемым. Я сел рядом с Фелицией, напротив мрачного Грейганна. Приготовился.

– Приветствую, господа! – произнес губернатор Белов, наш Судья, тоном, больше подходящим для ведения долгого заседания, чем для Совета киндрэт. – Рад видеть вас всех в добром здравии.

В ответ на это приветствие ко мне приплыла едва оформленная мысль Амира о том, что «доброе здравие» понятие весьма далекое оттого, что он хотел бы пожелать большинству из присутствующих. Долгая мучительная смерть звучала в его представлении более благозвучно. Особенно это касалось «щенка-Даханавара», то есть меня. Я привык к подобным эмоциональным выпадам в свой адрес. Первое время высокородные братья и сестры, раздраженные присутствием «телепата», обливают меня потоками почти материальной неприязни.

– Я не вижу почтенного Миклоша Тхорнисха. – Ревенант оглядел присутствующих. Встретился взглядом со мной. И я на мгновение почувствовал его спокойствие, уверенность, уравновешенность. А еще чувство долга, каменным монолитом лежащее в его душе. Ревенанты рождались с ним. И именно ему были подчинены все их действия.

Йохан лениво шевельнулся в своем кресле.

– У нахттотера Миклоша другие планы на сегодняшний вечер. Он выражает сожаление, что не может посетить почтенное общество.

А меня зацепила черная, жирно лоснящаяся и одновременно колючая мысль:

«Больше ему заняться нечем, кроме как сидеть среди тупых блаутзаугеров, которые недостойны ступать в пыль его следов». – Тхорнисх не скрывал своего отношения к нам всем и даже не пытался подавить эмоции. Ему было все равно.

– Давайте, приступим сразу к делу, – заявил Амир недовольно. – Никому не интересно, почему много уважаемый Миклош Бальза не почтил своим вниманием наше скромное заседание.

И подумал довольно громко: «Гнилая колода!»

Ревенант опустился в свое кресло. Посмотрел на Фелицию:

  18