Особенно,... 
101 
Грубая действительность в виде свидетельства его желания уперлась ей в бедро.
– Ого! – не удержалась Дэни.
Шон чуть не засмеялся, но вовремя вспомнил, что при этом опять прикоснется к телу Дэни. Он мысленно заявил, что не желает этого.
Он солгал.
– Успокойся, – посоветовал он. – Я не собираюсь тебя насиловать.
– Знаю. Просто он изумил меня, вот и все.
Несколько минут они просидели, обнявшись и слушая, как дождь барабанит по плащу и струи стекают на землю. Тепло, исходящее от Шона, согревало тело Дэни, как карибское солнце. Вскоре она перестала стучать зубами и с протяжным вздохом расслабилась, прислонившись к нему.
– Уже лучше? – спросил Шон.
Его губы зашевелились так близко от уха Дэни, что ее щеку обдало теплым дыханием. Дрожь, возникшая у нее при этом, не имела никакого отношения к ознобу.
– Да, – ответила она, покусывая нижнюю губу. – Спасибо.
– Не стоит благодарности. Вдвоем теплее, чем в одиночку.
– По тебе не скажешь, что ты холодный.
Шон рассмеялся.
Мысленно повторив собственные слова, Дэни чуть не застонала.
– Я имела в виду совсем другое, – поспешила заверить она.
– Знаю.
Дыхание Шона вновь коснулось ее уха. Неожиданно для самой себя она положила ладони на мощные руки Шона. Маскировочная ткань на ощупь была прохладной, но мужское тело под ней – обжигающим.
Скрестив руки на груди, Дэни провела ладонями по рукам Шона от запястий до плеч и обратно, впитывая кожей его тепло. В тишине, которую нарушал только шум дождя, она вновь и вновь ощущала его напрягшиеся мускулы, словно пытаясь измерить его силу.
Впервые с тех пор как бывший муж воспользовался ее доверием, Дэни ощутила, что наслаждается разницей в физической силе между мужчиной и женщиной. Она принялась медленно ласкать бугры мускулов, так не похожих на ее собственные.
Руки Шона согнулись, напрягаясь под пальцами Дэни и притягивая ее ближе. Когда Дэни оказалась прижатой к нему вплотную, он приподнял ее грудь в медлительной ласке.
На Дэни нахлынуло желание. Соски затвердели, и этот порыв ее тела был таким же невольным, как восставшее во всю мощь свидетельство возбуждения Шона, прижатое к ее бедру.
Слегка склонившись вперед, он коснулся губами нежной и влажной кожи ее шеи и принялся впитывать ее вкус с усердием и деликатностью кота, слизывающего сливки с ложки.
– Шон! – шепотом позвала Дэни.
– Я здесь.
– Думаешь, это подходящее время?
– Нет, – отозвался он. – Хочешь, чтобы я остановился?
– Нет.
На миг Шон замер.
– Вдвоем лучше, чем в одиночку, – заявила Дэни, повторяя его слова.
– Теплее, – поправил он.
– Тоже верно.
Шон тихо засмеялся.
Закрыв глаза, Дэни склонила голову набок, подставляя шею его поцелуям. Он нашел губами мочку ее уха и втянул дождевую каплю с прохладной, чувствительной кожи.
– Вино, – прошептал Шон.
Приглушенный смех Дэни снова наполнил его желанием.
– Просто дождь, – возразила она. – Просто ты.
Руки Шона передвинулись, ладони скользнули вниз вдоль ее тела. Ее блузка была еще прохладной от дождевой воды, но жар женского тела под ней прозвучал для Шона песнью сирены – такой же древней, как мужчина и женщина.
С мягкостью и неизбежностью ладони Шона подхватили ее груди и приподнялись вверх, окружая их, впитывая прикосновение нежной плоти, разительно отличающейся от его собственной. Он жаждал ощутить твердость ее сосков и в то же время боялся себя.
А потом Дэни пошевелилась, и Шону ничего не оставалось делать: набухшие соски ткнулись ему в пальцы. Она выгнула спину в томном, страстном движении, жадно впитывая его ласку.
Шон едва сдержал стон наслаждения и сожаления. Ее соски вели себя как его тело: были возбужденными, твердыми, вожделеющими прикосновений.
Она снова зашевелилась, проводя грудью по его ладоням в невысказанной мольбе, накрыла его ладони своими и сжала их, побуждая его к действию. Спустя минуту она убрала руки.
Шону показалось, что она передумала, но потом он почувствовал, как ткань под его ладонями расходится – Дэни расстегнула блузку и переднюю застежку лифчика. Прижав его ладони к своей груди движением, откровенным в своей чувственности, она вновь выгнула спину.
Почти животная страсть ошеломила Шона, потрясла его. Больше всего на свете в эту минуту ему хотелось сорвать с Дэни остатки одежды и погрузиться в нее.
Для этого сейчас не то время, яростно напомнил он себе, и не то место.
101 
