Особенно,... 
88 
Касатонов покачал головой.
– Удивляюсь вам, посол, – произнес он. – Чтобы защитить всего лишь пешку – должно быть, одну из шлюх Кати, – вы готовы пожертвовать таким конем, как Джиллеспи.
– Джиллеспи гораздо ценнее коня, – возразила Редпас. – Вот почему я хочу сделать вам ответное предложение.
– Не в вашем положении торговаться.
Касатонов поднял телефон к уху.
– Постойте! – поспешно воскликнула Редпас. – Убить человека всегда можно, а воскресить его нельзя. Выслушайте меня!
Убедительные нотки в ее голосе остановили Касатонова.
– Говорите, – коротко приказал он.
– Я могла бы отозвать своих агентов из «Гармонии» и пообещать, что не стану подсылать новых.
Касатонов задумался.
– А взамен, – продолжала Кассандра, – вам придется согласиться на несколько условий. Самое главное – я должна встретиться и обсудить сделку лично с Катей Павловой.
Касатонов потряс головой.
– Это невозможно, – заявил он. – Может быть, Катя и согласится встретиться с вами, но прежде я должен знать имя осведомителя.
– Почему? – бесстрастно спросила Редпас.
– Это вопрос дисциплины.
– А как быть со вторым условием?
– Катя Павлова – общительная женщина, – равнодушно произнес Касатонов. – Она всегда рада новым знакомым.
– Уговорите ее встретиться со мной, – предложила Редпас. – Есть вещи, которые я могу сообщить ей и только ей.
– Одно я должен знать немедленно: кто ваш шпион? Кто-нибудь из шлюх? Из домашней прислуги? Последнюю неделю я пристально следил за каждым из них, но теперь хочу убедиться, что не ошибся.
«Бостон. Шон. Дэни».
Эти имена мелькали в голове Редпас, однако она и бровью не повела.
– Или какой-нибудь паршивый банкир из Ораньестада? – не унимался Касатонов. – Я должен знать!
– Я не говорила, что у нас есть осведомитель, – спокойно возразила ему Редпас. – Просто упомянула, что у меня кое-что найдется для Кати.
– Имя, – потерял терпение Касатонов. – Немедленно!
Редпас глубоко вздохнула и приготовилась ввести в игру свой козырь.
– Я готова сотрудничать, – заявила она, – но сначала я должна убедиться, что вы действуете от имени всей «Гармонии», а не преследуете свои цели. Дайте мне поговорить с Павловой.
– Нет, отрезал Касатонов и приложил телефон к уху. – Ты видишь его? – спросил он.
Редпас с трудом сглотнула, в замешательстве перебирая возможные выходы.
Джиллеспи – один из самых физически сильных и изобретательных мужчин, известных ей, но и «Гармония» может похвастать самыми опытными агентами мира.
И кроме того, Редпас волновала судьба ее осведомителя. Она была в долгу перед Бостоном.
– Позвольте мне поговорить с Катей, – умоляла она. – Что тут такого? Дайте мне убедиться, что вы действуете с ее одобрения.
– Нет.
Касатонов по-русски приказал своему человеку уничтожить Джиллеспи при первой же возможности.
– Если вы прислушаетесь, – сообщил Касатонов, передавая телефон Редпас, – возможно, вы услышите выстрел, который станет роковым для сержанта Джиллеспи.
– Нет!
– Тогда назовите имя! – рявкнул он. –Еще не поздно! Ну?
«Джилли!»
Из телефона донесся невнятный гул – похоже, по-испански объявили о том, что посадка на рейс заканчивается.
Затем донесся скрежет и сдавленный стон боли. Еще несколько неразборчивых звуков преодолели тысячи миль.
Зловещий шум. Какой бывает при напряженной схватке.
Редпас слышала такие же звуки от Джиллеспи, когда он часами отрабатывал приемы с Шоном и другими агентами, столь же искушенными в боевых искусствах.
«Удачной охоты, Джилли».
Касатонов выхватил у нее телефон, прижал к уху и выпалил по-русски:
– Чеченец, Чеченец! В чем дело? Отвечай!
Редпас не удалось вырвать трубку и прислушаться самой.
Лицо русского было непроницаемым. Затем его губы растянулись в слабой усмешке, и он молча протянул телефон Редпас.
Вцепившись в аппарат, Редпас отвернулась, боясь, что Касатонов прочтет ее мысли по лицу.
– Да? – хрипло произнесла она.
– Привет, детка. Что, черт возьми, ты делаешь на другом конце этой линии?
При звуках голоса Джиллеспи ее окатила волна облегчения – такая мощная, что у Редпас закружилась голова.
– С тобой все в порядке? – спросила она.
– Само собой. А с тобой?
– Своевременный вопрос. – Редпас оглянулась на Касатонова.
Скамья была пуста. И тротуар тоже – словно Касатонов провалился сквозь землю.
88 
