108 
И вдруг, сопоставив факты, Рено пришел к поразившему его выводу.
— Ты — Человек из Юмы!
— Ты попал в точку, Рено! Я чертовски давно охочусь за тобой!
Виллоу вздрогнула, уловив беспощадную ненависть в голосе Калеба. Она тут же припомнила, как Эдди в Денвере сказал ему, что непременно даст знать, если что-нибудь услышит о человеке по прзвищу Рено.
«Знал ли Калеб с самого начала о том, что ее брата звали Рено? Не потому ли он соблазнил ее? Око за око…»
Эта мысль пронзила ее, словно молния. Ей так хотелось, чтобы Калеб не знал прозвища брата до вчерашнего дня.
— Ты глубоко заблуждаешься, Человек из Юмы. Я не касался твоей сестры. Это сделал Марти. Он был без ума от нее.
Воцарилось напряженное молчание, во время которого собеседники взвешивали полученную информацию, глядя друг на друга. Их разделяли несколько футов и пепелище костра. Искушение поверить тому, что сказал Рено, было огромным, и только сейчас Калеб по-настоящему понял, как ему не хотелось убивать брата Виллоу.
— Кто такой Марти? — ровным голосом спросил он.
— Мартин Бушер, мой партнер. По крайней мере, был им, пока не встретил Бекки Блэк. Я видел, как у них разворачивались дела.
— Где он сейчас?
— Он мертв.
Калеб испустил продолжительный вздох.
— Ты уверен в этом?
— Он должен был встретиться здесь со мной около восьми месяцев назад, — сказал Рено. — Мы собирались вести разведку. Он так и не появился. Я ждал его около двух недель, после чего начал разведку сам. Я решил, что он женился и где-то осел. — Лицо Рено приняло суровое выражение. — Однажды я услыхал выстрелы и отправился посмотреть… Когда я приехал на место, Марти был мертв.
— Юты?
— Вероятно… Не было ни одной подкованной лошади…
Поколебавшись, Калеб медленно сунул в карман левую руку, заботясь о том, чтобы его движения были видны. Рено при свете луны.
— Не волнуйся, Рено. Я стреляю правой рукой. Я хочу, чтобы ты кое на что взглянул.
Репутация Человека из Юмы и личные наблюдения Рено подтверждали, что он действительно стрелял правой рукой, тем не менее за движениями Калеба он наблюдал весьма внимательно. Не один человек погиб оттого, что следил не за той рукой.
Калеб извлек из кармана золотой медальон. Он поддел крышку ногтем большого пальца, и медальон со щелчком открылся.
— Зажги спичку, — попросил Калеб.
Рено выполнил просьбу, сделав это правой рукой, ибо в стрельбе он был левшой.
Пламя отразилось в золотом медальоне. Виллоу помнила, как Калеб показывал ей скромное украшение, интересуясь, не были ли те люди родителями ее «мужа». Ее обуял страх Подавляя крик, Виллоу сделала то, что делала во время войны, когда пряталась, а солдаты подходили совсем близко: она вонзила зубы в руку и терпела до тех пор, пока боль не вытеснила страх.
— Узнаешь? — спросил Калеб.
Одного быстрого взгляда для Рено было вполне достаточно.
— Наверное, родители Марти…
— Наверное? Почему?
— Уши, — лаконично пояснил Рено. — Ими Марти мог посрамить даже молочный кувшин.
Сдержанный звук, похожий на смех и в то же время на вздох облегчения, вырвался из груди Калеба. Однако он все еще не мог понять, как получилось, что он пошел по ложному следу и стал разыскивать другого человека.
— Когда я спрашивал Бекки, кто отец ребенка, — медленно произнес Калеб, — она сказала, что его зовут Рено, а подлинное имя — Метью Моран.
Эти слова были для Виллоу словно удар кнута: ее худшие опасения в отношении человека, которого она любила, оправдались.
Человека, который не любил ее.
Человека, который шел по следу Метыо Морана по кличке Рено. Но не мог найти его и воспользовался девчонкой, которая способна была привести его к Рено.
Холодок пробежал у нее по спине, когда она поняла, что Калеб в самом деле был тем, кем казался в Денвере, — суровым ангелом возмездия.
«Око за око, зуб за зуб…
Сестру за сестру».
Виллоу почувствовала соленый привкус крови во рту, но боль руки не могла идти ни в какое сравнение с болью от мысли, что ее соблазнили, чтобы уравновесить весы справедливости.
— Бекки сказала, что ее мужчина дал ей медальон, когда отправился за своей долей золота.
— Твоя сестра солгала тебе, Человек из Юмы.
— Я прихожу к такому же выводу, — спокойно согласился Калеб.
— Что ты собирался делать с соблазнителем сестры?
108 
