160 
Морщась от боли, Ной схватил Сэма за рубашку.
– Не вас. Сейчас он хочет убить Оливию.
– Нет! – В глазах Тэннера зажегся страх, пересиливший страдание. – Мы должны найти его. Остановить. Времени спорить не было.
– Он побежал вглубь, но может сделать круг и выйти к дому. – Ной задержался только на секунду. – Держите. – Он снял с пояса нож Оливии. – Вас ищут. Если отец направит на вас пистолет…
– Фрэнк здесь?
– Да, верно. Мелберн рядом. Идите к дому. Я попытаюсь взять его след.
– Не дай ему причинить вред Ливи!
Ной проверил пистолет и скрылся в кустах.
Оливии хотелось сломя голову мчаться по лесу, слепо ломиться через кусты и деревья и звать Ноя. Понадобилась вся сила воли, чтобы двигаться медленно, обращая внимание на следы.
«Это моя стихия», – напомнила себе она.
Но на этом краю леса побывали десятки людей и оставили пересекающиеся отпечатки, которые вели во всех направлениях. Земля промокла от дождя, и через некоторое время следы могли исчезнуть. Нужно было что-то выбрать, причем быстро. «Ной бежал», – напомнила себе Оливия и принялась измерять расстояние между отпечатками.
У него были длинные ноги.
Так же, как и у ее отца.
Теперь она двигалась быстрее, пытаясь опередить свой страх. Каждая тень казалась зловещей, каждый куст был полон угрозы. Мокрый папоротник скользил под ногами, но она продолжала углубляться в лес, идти навстречу опасности.
Она потеряла след и вернулась назад, чуть не плача от досады. Оливия сосредоточилась, уставилась в землю и едва не вскрикнула от ликования и облегчения, когда снова увидела отпечатки.
Задыхаясь от волнения, она продолжала идти по следу человека, которого любила. И человека, который сломал ей жизнь.
Когда впереди раздался крик, страх вонзился в ее сердце, как смертоносный клинок.
Оливия забыла о логике, забыла об осторожности и бросилась вперед.
Ноги скользили и разъезжались на раскисшей земле. Казалось, все питательные поленья нарочно вылезли на тропу, заставляя ее спотыкаться на каждом шагу. Под подошвами взрывались пропитанные влагой грибы. Она упала на четвереньки, сильно ударившись коленками и разодрав руками слой мха.
Задохнувшись, Оливия вскочила, оттолкнулась от корявого ствола тсуги и полезла напролом сквозь ползучие лозы, норовившие ухватить ее за руки и за ноги. Она топтала и рвала их, пробиваясь на открытое пространство.
Дождь мочил волосы и заливал глаза. Оливия протерла их и увидела кровь.
Она впитывалась в землю, на глазах бледнея от влаги. Потрясенная, Оливия опустилась на колени, прикоснулась к пятну кончиками пальцев и подняла руку. Пальцы были красными и мокрыми.
– Опять? Нет, нет, этого не может быть! – Она съежилась в комок и начала раскачиваться всем телом. Страх молотом бил в виски, кричал в мозгу, взрывался в сердце и колол его крупинками льда.
– Ной! – крикнула Оливия и прислушалась к раскатистому эху. Потом поднялась, провела окровавленными пальцами по лицу и крикнула снова.
А затем бросилась бежать, думая только об одном: его нужно найти. Во что бы то ни стало!
Он потерял направление, но был уверен, что все еще ощущает запах добычи. Ладонь привыкла к пистолету так, словно не расставалась с ним. Ной не сомневался, что сумеет воспользоваться им. Пистолет стал частью его тела. Так же, как проснувшиеся в нем первобытные инстинкты.
Жизнь, смерть и хладнокровие.
Двадцать лет этот человек скрывал свою подлинную сущность и то, что он сделал. Позволил другому стареть в тюрьме, притворялся преданным мужем сестры своей жертвы и добрым дядюшкой ее дочери.
Под личиной известного, процветающего человека скрывался убийца, кровавый убийца. А когда в двери камеры Сэма Тэннера начал поворачиваться ключ, этот убийца вновь вырвался на свободу.
Погром в его доме, нападение на Майка, попытка помешать появлению книги, перечислял Ной, остервенело пробираясь между густыми деревьями. Попытка загнать обратно чувство вины и страх быть раскрытым. Долгие двадцать лет они терзали его.
И тут он снова подумал о безвинно пострадавшем Сэме, на которого этот человек свалил свою вину.
Но теперь убийца охотился за Оливией. Боясь того, что она видела его и может вспомнить какую-нибудь подробность, все это время таившуюся в уголках ее сознания. Подробность, которая могла подтвердить рассказ Сэма.
Да, это было логично. И полностью соответствовало хладнокровной логике человека, убившего сестру своей жены и продолжавшего сто лет жить в мире и согласии с ее родными.
160 
