Глава десятая

В которой мы заключаем договор на новый вид почтовых услуг и думаем, как заработать много денег.

Небо было ясным, и Черепаший я увидел издалека — его очертания ни с каким другим островом не спутаешь.

Мы возвращались, наняв старую «Вдову» — большой стреколет, где могли разместиться два пассажира.

Едва пилот посадил свою птичку, Ог спрыгнул на землю, потянулся и сказал:

— Пойдем обрадуем Тулла. Он небось уже заждался…

Лепрекон сидел за столом, водрузив на нос очки в золотой оправе, и неспешно штопал малиновый носок. Когда дверь распахнулась, он бросил на нас чуть удивленный взгляд:

— Объявились все-таки. Я уж думал, вас Изнанка сожрала.

— Мы живы только благодаря твоим неустанным молитвам, Тулл, — ответил я. — Как дела?

— Зависит от ваших успехов. Кстати, где стреколет? Не видел, чтобы вы садились.

— На дне.

Он нахмурился:

— Это проблема. Второго у министерства не допросишься. Они ясно дали это понять. Хорошо хоть страховка все покрывает. Что случилось?

— Попали в Черную воронку, — промолвил Ог.

Мы решили не рассказывать ему про «Гром». Собственно говоря, особых причин молчать не было, но напарник убедил меня, что такую информацию на Черепашьем острове лучше держать при себе и не болтать.

— Шутите?! Ее в первые дни месяца Ураганов уже лет тридцать никто не видел!!

Истории о Черной воронке — колоссальном смерче, иногда появляющемся в этих широтах и играючи раскалывающем крупные корабли, забрасывая их обломки куда-то к звездам, — были известны каждому жителю Павлиньей гряды. Нам крупно повезло, что мы встретили ее в момент зарождения, а не тогда, когда она наберет силу.

— Ну а мы увидели, — ответил я. — Едва уцелели, но «Носорог» пришлось оставить.

— Жаль… очень жаль… — Лепрекон задумался на несколько мгновений. — А Ла-Плата? На Ла-Плату-то вы попали?

— Только что оттуда.

— Письмо передали?

— Здесь у нас вышла некоторая заминка, Тулл. Мы садились на воду, так что письмо… мм… немного расклеилось.

Его лицо окаменело, а глаза за толстыми стеклами очков прищурились. Эту новость он воспринял гораздо хуже, чем потерю стреколета.

— Только не говорите мне, что вы его выбросили.

— Чернила расползлись, — печально вздохнул Ог. — Ничего не смогли прочитать. Конверт я выкинул.

Тулл снял очки, осторожно положил их на стол и прошептал:

— Просто здорово.

— Слушай, мы что-нибудь придумаем, — фальшиво утешил я его. — Хочешь, я расскажу губернатору, как все было? Ты-то в этом не виноват.

— Вот-вот, — подхватил Ог. — Видно, кто-то из секретарей его милости ошибся и перепутал печати, вот оно и размокло.

— Вы даже не представляете, какие теперь неприятности у меня из-за вас будут.

— Всего лишь письмо. Не расстраивайся.

— Зачем вы его выбросили, идиоты?.. — простонал владелец Логова.

— Не переживай. Конверт мы выкинули, но содержимое — вот, — сказал я, положив на стол перламутровую бабочку. — Возвращаем тебе.

Лепрекон дернулся и затравленно посмотрел на дверь. Я как раз стоял на его пути, убежать у хитреца не получилось бы при всем желании. Ог ласково улыбался, и от этой улыбки Тулл вздрогнул, но нашелся что сказать:

— Вас мама не учила, что неэтично открывать чужие письма?

— Меня ма учила наказывать тех, кто подставляет своих товарищей. В особенности если это может привести к каторге на рудниках или к виселице, — прорычал орк.

  49